– Вижу! – Кавониус размахивал ножом, отбиваясь от двух мутакрыс, то приседавших и отступавших, то вновь подходивших к нему. Наконец, одна из них бросилась на Иррегуляра; инстинктивно он прикрылся рукой, в которую тут же впились острые зубы; вскрикнув, Кавониус вонзил свой нож в тело зверя по самую рукоять.
Тьму прорезал громкий, почти человеческий вопль; из раны хлынула тёплая кровь. В то же мгновение вторая мутакрыса прыгнула на Кавониуса; пошатнувшись, он отступил, но не удержался на ногах и упал навзничь, громогласно ругаясь. Тварь терзала его, явно целясь в горло, а Жук бил её обрезком трубы, пытаясь отогнать.
Животное взвизгнуло, будто от боли, но, видимо, в крике его содержался скрытый призыв: тут же, словно отвечая на призыв о помощи, остальные мутакрысы бросились на Жука. Скрытый под их массой, он только беспомощно стонал. Диммор, остолбенев, наблюдал за всем, понимая, что ещё чуть-чуть – и очередь дойдёт до него.
В мгновение ока ситуация изменилась. Внезапно из бокового прохода выскочил великан, вооружённый клинком-моледиссемблером. Это было страшное оружие – оно генерировало поле, ослабляющее внутримолекулярные связи, что позволяло преодолевать любые преграды – моледиссемблер рассекал стальной рельс, как лист картона.
Каждый удар молекулярного диссемблера рассекал одну из мутакрыс надвое. Животные, визжа, пытались спастись бегством, но Иррегуляр, благодаря своему гигантскому росту и удивительной ловкости настигал их повсюду.
Не прошло и минуты, как их нежданный союзник управился со всеми крысами. Диммор, забрызганный кровью, молча стоял, не в силах шелохнуться, в то время как Жук и Кавониус, порядком потрёпанные, приветствовали своего спасителя.
– Пополам! Пополам!
Он вполне заслуживал своего прозвища: высоченный, значительно больше двух с половиной метров, Пополам по странному стечению обстоятельств – либо по капризу генетиков, а может, и против их воли – являлся наполовину негром, наполовину – белым. Не мулатом, а именно – «пополамом»: правая половина его лица была тёмно-коричневого цвета, в то время как левая сторона – белой, кавказского типа. Было заметно, что Кавониус и Жук подчиняются ему, исполин явно пользовался авторитетом.
Обернувшись к Кавониусу, Пополам спросил:
– Это он? – Диммор догадался, что речь идёт о нём, и представился.
– А кличка у тебя есть, однорукий?
– Да, в Школе меня называли Метром.
– Ну, роста ты действительно небольшого… – Лезвие моледиссемблера приблизилось к его лицу, позволив Диммору ощутить дыхание смерти.
Пополам хмыкнул.
– Ну, ладно, тогда как бы пополам… Будешь – Дим-Полуметр! – Диммор, вернее, уже Дим, услышал смех Кавониуса и Жука. Видимо, такое поведение их лидера никого не смущало и считалось нормальным.
Спорить в таких обстоятельствах было по меньшей степени неразумно, и Дим согласно кивнул.
Глава V
Сделав несколько поворотов, они прошли к проржавевшей, но довольно массивной чугунной двери. Камеру наблюдения или глазок заменяла массивная заслонка из того же металла.
Кавониус постучал условным стуком; послышался скрип давно не смазанных рычагов и шестерней – и заслонка приоткрылась, в окошке, закрытом к тому же бронестеклом, мелькнуло небритое лицо. Страж явно узнал спутников Дима, так как скрип, переросший в грохот, повторился – и дверь, весившая, наверное, не менее тонны, распахнулась.
Пройдя внутрь, Дим, пока взрослые обменивались приветствиями и новостями, первым делом рассмотрел устройство двери. Ещё в Школе он неоднократно ломал игрушки, пытаясь рассмотреть получше приводящие их в действие микросхемы и мини-двигатели; сперва Воспитатели воспринимали такие действия как проявление крайней отсталости, а потом, когда результаты его тестов оказались неожиданно высокими – как свидетельство явной одарённости.
Впрочем, тогда он так ничего и не понял в полупроводниках и микроэлектронике, сочтя их несолидными и глупыми изобретениями. Сейчас же Дим столкнулся с чем-то совершенно противоположным, и ему казалось, что дверь является по-настоящему дельным механизмом, исключительно сложной системой поршней, зубчатых передач и шарниров.
– Отойди, – небритый страж подвинул Дима плечом. Взявшись обеими руками за отполированную до блеска бесчисленными прикосновениями ручку большого колеса, закреплённого в специальном станке, он начал её вращать – шкивы передали усилие на вал с зубчатой передачей, в результате чего вся конструкция пришла в движение, и дверь медленно закрылась. Страж снова оттолкнул Дима, на этот раз – уже вовсе бесцеремонно, и взялся за такое же, но меньшего размера, колесо, пристроенное к самой двери. Щёлкнули засовы, вращение замедлилось – колесо пошло туже.