Ю_ШУТОВА
Ируня и Рина
Когда он с порога швырнул подушку на кровать, Ира не спала, сидела, прижавшись спиной к изголовью, обхватив руками поджатые к подбородку колени. Спала ли она вообще этой ночью? В глазах ее плескался страх. Он учуял и хищно оскалился:
– Чтоб вечером дома была. С ним разберусь, потом с тобой. Поняла?
Она быстро кивнула.
Выйдя из спальни, не закрыл дверь, и она услышала, как в ванной зашумела вода – встал под душ. Выскочив из постели, метнулась в гостиную, правой рукой схватила со стола его смартфон, в левой держала свой.
Когда он уходил, Ира по-прежнему сидела в кровати, притаившись в одеяльном гнезде. Муж собирался неспешно, как всегда по утрам. Эспрессо из дорогой кофеварки – сыпануть две ложечки сахара и капнуть крохотную каплю сливок, бутерброд с хамоном – отрезать один тонкий кусочек батона, сверху два полупрозрачных мясных листика. Отглаженный домработницей костюм – будто не на объект в область собрался, а на прием к губернатору. Будто ничего не случилось. Будто вчера не орал на нее: «Шлюха! И с кем! С моим собственным партнером! Бог не дай, это правда. Я из этого козла все вытрясу, он все расскажет. Я умею информацию из-под ногтей выколупывать».
Он умел. Его папаша в девяностые строил строительный бизнес, идя по головам и не только, его даже пытались посадить, но адвокаты отмазывали. Сынок был такой же, она знала. Но замуж за него пошла. И с его партнером спала. С самой свадьбы спала. Двойная жизнь возбуждала. Вчера она тоже орала: «Ложь! Ты что не видишь, его подставляют, кто-то метит на его место. Твой партнер спит с твоей женой – лучше не придумаешь!»
***
В детстве ей очень нравилось ее имя – Ирина – такое странное: кто-то и Рина. Кто? Потом, уже в школе поняла: Ируня – мамина радость, музыкалка, отличница, престижный вуз. И Рина – клей, вылитый в чужой портфель, а нечего орать: «Ирка-дырка», сигарета, выкуренная на балконе в шестом классе, первый секс на дне рожденья подруги в девятом, ночные клубы и свадьба с Олегом. Ируня его всегда боялась. А Рина нет. Спать с Волком, обманывать его – круто. А Стасик, ее любовник? Стасик – овца. Так Олег считает, и она тоже. Увалень, похожий на плюшевого мишку. Нет, спец он великолепный, любой проект просчитает на пять лет вперед и дальше, за это его и в партнеры вывели, но по жизни —никто и звать никак.
Около часа Ирина вышла из дома, плечо оттягивала увесистая сумка, в руке зонт – опять накрапывало.
***
Мужик сидел на скамейке в парке, опустив голову на грудь, словно спал. Лет тридцать пять, может чуть больше. Дорогая замшевая куртка, из-под рукава – циферблат скелетона. Хотелось взять его за плечо, растолкать: «Чего спишь-то? Еще не вечер». Бесполезно. Вот он сидит, а нет его, пустая оболочка, труп. Если отогнуть правую полу расстегнутой куртки, увидишь то, чего там никак не должно быть – рукоять ножа. Простая деревянная рукоять. Она должна торчать из подставки на кухонном столе, а не из тела человека.
Для Эдика Сенцова это первое дело, в убойном отделе он третий день. Майор сказал: «Поди свидетелей поищи. Там вон собак выгуливают, – махнул рукой вправо, – а там детей, – влево.
Кому же бегать, круги нарезать, как не стажеру-лейтенанту.
***
Олег вернулся в половину восьмого. Поужинал. Потом сложил грязные тарелки в посудомойку. Как всегда, аккуратен. «Спасибо, очень вкусно», – единственная повисшая в густой тишине фраза. Устроился на диване с ноутом. Ира ушла в спальню, включила телевизор, но что там происходило не понимала, мозг, лихорадочно крутивший только одну мысль: «Что дальше?» – не воспринимал экранное мельтешение.
В дверь позвонили. Не в домофон, а именно в квартирную дверь. Ира пошла в прихожую:
– Кто там?
– Откройте. Полиция.
***
– Мы собирались встретиться в гостинице. Знаете, такие…– она чуть помедлила, опустила глаза, – где номера снимают на пару часов. Мы всегда там встречались. Отель «Джакузи» буквально в ста метрах от офиса, возле парка. Я пришла пораньше, оплатила номер. Ждала его. Эсэмэски посылала: «Где ты?» Я боялась, что… – голос ее пресекся, словно передавленный.
Вытащила из сумочки платок, пальцы дрожали, всхлипнула:
– Олег, он угрожал… что разберется с ним и со мной. Я хотела предупредить Стаса. Не успела.
Закрыла лицо ладонями. Потом подняла глаза на Сенцова:
– Я любила его. По-настоящему. Мы никогда бы… Он никогда бы не женился на мне… Да мне и не надо. Мне хватает… Хватало этих встреч. Притронуться к его руке, почувствовать его тело, поправить воротничок рубашки, подарить какую-то мелочь, ручку, зажигалку, чтоб у него было что-то от меня, мое. Мое маленькое ворованное счастье.