3. Эпохи Реформации и Просвещения. В 1520 году А. Карлштадт, сподвижник М. Лютера и Т. Мюнцера, изучая Ветхий Завет, пришел к выводу, что конец Второзакония, где описана смерть Моисея, не мог принадлежать ему. Кроме того, Карлштадт усомнился в том, что Кн. Ездры целиком принадлежит автору, так как в ней есть похвалы в адрес самого Ездры. Позднее, в 1574 году голландский библеист-католик Андреас Мезиус высказал предположение, что в основе Исторических книг Ветхого Завета лежали не дошедшие до нас летописи, как об этом косвенно свидетельствует и сама Библия (напр., 3 Цар 14,19). Аналогичные мысли высказывали иезуит Жак Бонфре (1644), английский философ Томас Гоббс (1651) и кальвинист Исаак Ла Перейра (1665). Но настоящим родоначальником библейской критики принято считать нидерландского философа-пантеиста Бенедикта Спинозу (1632-1677). В своем «Богословско-политическом трактате» (1670, русск. пер. 1934) он, исходя из намеков, которые нашел у раввина Ибн-Эзры (XII век), и текста самой Библии, сделал попытку полного пересмотра традиционной исагогики. По его мнению, все Пятикнижие не могло уместиться «на камнях» (Втор 27,8; Ис Нав 8,32). Кроме того, в Законе есть места, указывающие на его происхождение после Моисея (Быт 12,6; Втор 31,9 и др.). Спиноза предположил, что Пятикнижие, как и Исторические книги, было составлено Ездрой в V в. до Р.Х. Почти одновременно со Спинозой в 1678 году попытку реконструкции истории ветхозаветных книг предложил французский католический монах Ришар Симон (1638-1712). В частности, он выдвинул гипотезу, что в Пятикнижии Моисею принадлежит лишь законодательная часть, а все прочее — «летописцам». Симон первым указал на значение устного Предания в формировании ветхозаветной Библии.
4. Жан Астрюк. Новый этап открыла работа французского библеиста-любителя католика Жана Астрюка (1684-1766) о «двух источниках, которыми пользовался Моисей». Астрюк, независимо от своего предшественника, пастора Хенинга Виттера (1711), сделал важное наблюдение: во многих частях Пятикнижия прослеживаются две параллельные традиции. Об одном и том же событии рассказано с вариациями. Например, в Быт 6,19 говорится о парах из каждого вида животных, взятых в ковчег, а в 7,2 — по семи от каждого вида; об изгнании Агари рассказано неодинаково в Быт 16 и 21,8-21, так же как и о призвании Моисея (Исх 3,1-6,1; 6,2-7,13). Расхождений оказалось очень много, и при этом Астрюк заметил, что в различающихся рассказах Бог именуется по-разному. В одних случаях просто как Бог (Элохим), в других — постоянно употребляется Его Св. Имя (во времена Астрюка его неправильно читали Иегова и лишь позднее вернулись к более точному произношению Ягве; см. ниже §15). Это привело исследователя к выводу, что «у Моисея были в руках древние документы, содержавшие историю предков, начиная от сотворения мира; что для того, чтобы ничего не потерять из этих документов, он разделил их на части, согласно рассказанным в ним фактам; что он включил эти куски в целое одни за другими» (сокращенный перевод книги Астрюка дан в сборнике «Происхождение Библии», М., 1964). Работа Астрюка положила начало теории документов, легших в основу Пятикнижия и обозначенных как Элогист и Ягвист.