Но я не зря оговариваю: «КАК БЫ» не позволяет.
В острой фазе политической игры, по сути, позволено все. И никто не будет вспоминать прошлое, проводить параллели, устанавливать, что изначально тема развития, как и тема стабильности, была общим политическим капиталом Путина и Медведева.
Вопрос лишь в том, перейдет ли политическая игра в острую фазу.
Тут либо-либо.
Либо она перейдет в эту самую острую фазу, либо не перейдет. Не перейдет — и слава богу.
А вот если перейдет, то нам важно знать, чем это чревато, по каким алгоритмам развивается подобный переход, кто и зачем его будет осуществлять. Поэтому давайте, пожелав игре не переходить в острую фазу, рассмотрим закономерности развития игры в острой фазе.
Приходит новый лидер… Если он просто приходит и продолжает курс предыдущего лидера, то это одно. Но если он — лидер развития, а предыдущий лидер — это лидер стабильности, то это совсем другое.
Представим, что этот новый лидер осуществляет какие-то кадровые изменения. Если он просто новый лидер, то ничего особенного. Известное дело, «новая метла».
А если новый лидер предъявляет себя через новый генерализованный брэнд («лидер развития»), то и новые кадры — это «кадры развития», а старые — «кадры стабильности». Но рано или поздно окажется, что старые кадры — это плохие кадры, а новые кадры — хорошие кадры. А как иначе?
И тоже, вроде, ничего особенного. Однако если старые кадры — это кадры стабильности, а новые кадры — кадры развития, то оказывается (понемножку, по миллиметру), что стабильность — это плохо, а развитие — хорошо. Но плохая стабильность — это в каком-то смысле застой (застой–2). А альтернатива застою–2 (альтернатива плохому — всегда хорошее) — это горбачевские перемены, «эпоха перемен–2».
Ведь суть развития… Может быть, суть не так уж и интересна. В политике такое часто бывает. Но от этого суть не исчезает и не перестает «ворожить». Короче, суть развития в том, что ему в жертву в какой-то степени всегда приносится устойчивость, она же стабильность.
Устойчивое развитие — миф. Точнее, фигура речи, прикрывающая неразвитие.
Ни один из нас бы не взлетел Покидая Землю, в поднебесье, Если б отказаться не хотел От запасов лишних равновесья.Теория равновесия, «теория баланса» — это одно. Теория развития — другое. Впрячь в одну телегу коня и трепетную лань не удалось даже Альберту Гору, творцу этой самой идеи устойчивого развития.
Застой–2, «эпоха перемен–2»… Повторение, о котором я говорю, ни в коем случае не будет буквальным. Но тонкое сходство в ситуациях может возникнуть. А для того, чтобы точнее разобраться в подобных тонкостях, нужно вспомнить детали «эпохи перемен–1». Она же — эпоха Горбачева.
Внутри нее ведь было несколько фаз.
Первая фаза называлась «ускорение».
Если бы эпоха перемен реально пошла по пути ускорения (мобилизации возможностей системы под цели форсированного развития), то эта эпоха не только не закончилась бы крахом Советского Союза. Она спасла бы СССР и вывела на новые горизонты.
ЕСЛИ ХОТЕТЬ ФОРСИРОВАННОГО РАЗВИТИЯ, ТО ГЛАВНАЯ ЗАДАЧА СОСТОИТ В ТОМ, ЧТОБЫ НЕ ДОПУСТИШЬ УБИЙСТВА НОВОГО УСКОРЕНИЯ. И ВСЕ КАЧЕСТВА ПОЛИТИЧЕСКОГО ЛИДЕРА — ЖЕСТКОСТЬ, РАЦИОНАЛИЗМ, СИСТЕМНОСТЬ — ДОЛЖНЫ БЫТЬ НАПРАВЛЕНЫ НА ТО, ЧТОБЫ ВОСПРЕПЯТСТВОВАТЬ ТАКОМУ УБИЙСТВУ.
Так что убило ускорение?
Ну, например, кампания по поводу пресловутой «сталинщины». И у меня есть самые серьезные основания считать, что этот перепев на тему хрущевской оттепели был изобретен именно для того, чтобы не допустить ускорения. Мобилизовать систему нельзя без элементов правильного, гибкого авторитаризма. Отнюдь не какого попало, а именно нужного. Потому что есть и такой авторитаризм, который несовместим с развитием и даже уничтожает все его предпосылки. Но если с ходу сказать, что любые элементы гибкого авторитаризма, соединенные с развитием, это — мерзость, рецидивы сталинизма, оказывается, что система немобилизуема.
Еще раз подчеркну, что все параллели условны. Но если их проводить (а это необходимо делать во избежание худшего), то получается следующее.
Ускорение перекрывалось брэндом «сталинщина».
Ускорение–2 может перекрываться брэндом «чекизм».
«Чекизм» в функциональном смысле равен «сталинщине–2».
Теперь вдумаемся: на самом деле система немобилизуема потому, что перекрыты ее мобилизационные возможности. Но говорить об этом «не положено» (кстати, главное правило застоя, которое продолжает действовать).