Мой шаг ускоряется до бодрой ходьбы, а затем и до полного бега, когда я заворачиваю за угол, и вот она... видение в белом. Интересно, трусики у нее такие же белые?
Сапфир развешивает одежду на веревке, ее волосы развеваются на ветру. Она еще красивее, чем я помню, - самая красивая девушка в мире.
Я оглядываюсь по сторонам, а затем ныряю в маленький сарай. Время - это все. Хотя мне хочется броситься к ней и взять ее на руки, я знаю, что должен подождать. Если я испугаю ее, она может закричать, убежать, а я не могу этого допустить. Никто не должен знать, что я здесь. У меня такие замечательные планы на мою девочку и на мою шлюху-мать. Эта женщина, возможно, больна и лежит на смертном одре, но мы должны сравнять счет.
Сначала я должен усмирить Сапфир. Иначе она оповестит власти, и они обнаружат, что обугленные останки заключенного в моей камере, которые мы с охранником инсценировали под меня, - это не я. Легко получить желаемое изнутри, если знаешь о человеке достаточно. Офицер Китон не хотел, чтобы его секреты выплыли наружу, и поэтому помогал мне, чтобы я молчал.
Я запрыгиваю на сеновал и устраиваюсь так, чтобы отлично видеть ее. Ветер усиливается, платье развевается вокруг нее, а под ним надеты черные стринги. Как бы я хотел, чтобы они были белыми. Чистые и незапятнанные, как она. И все же мой член дергается в джинсах при мысли о том, что я сорву с нее это белье и заткну им рот, пока буду долбить ее сладкую маленькую пизду.
Она поворачивается и смотрит в сторону сарая, и мое сердце на секунду замирает, но я знаю, что она меня не видит. Я выдыхаю. Она заходит в дом, а я ложусь на пыльную раскладушку и расстегиваю штаны. Это новое ошеломляющее видение ее заставило меня стиснуть мой стальной член так сильно, что стало больно. Сегодня вечером, сестренка. Сегодня вечером. Я должен быть терпелив; единственный способ сделать это - снять накопившееся напряжение. У меня кружится голова, когда я глажу себя от основания до кончика, представляя, что это ее рука, а не моя.
— Боже, Сапфир Блю, погладь мой член, хорошо, милая девочка.
Я стону, поглаживая себя сильнее, моя рука бешено двигается вверх и вниз по члену. Ее черные стринги - это все, о чем я могу думать, как они дразнят меня своим контрастом с бледной кожей ее задницы.
Аромат пыли и сена наполняет воздух в сарае, смешиваясь с моим собственным мускусным возбуждением, которое усиливается с каждым толчком. А потом я кончаю себе на живот, задыхаясь и рыча. Образ ее лица впечатывается в мой мозг.
День тянется как патока, но я жду, не торопясь.
Солнце садится, и крошечные пятнышки света мерцают, когда она передвигается по дому. О, Блю, я иду за тобой.
Глава вторая
Сапфир
— Как ты сегодня, мама? - Я часто задаю ей этот вопрос, хотя знаю, что ответа не последует. Последние несколько лет было очень одиноко: Арес в тюрьме, а у нашей матери случился инсульт, после которого ее парализовало и она не могла говорить. Кажется, она знает, что это я. Она даже моргает в ответ, но врачи не верят, что она поправится, а если и поправится, то качество ее жизни будет не очень хорошим.
Я пишу Аресу уже семь лет и не получаю ответа. Может, он забыл меня, забыл о доме. Моя мать говорит, что он злой. Что он хладнокровно убил моего отца, просто обхватил папино горло руками и выжал из него жизнь. Брат, которого я помню, не был холодным или бессердечным. Он был тихим и непонятливым, но никогда не был жестоким. По крайней мере, так вспоминает мой десятилетний разум. И все же я писала ему, отчаянно желая узнать причину, отчаянно желая узнать его. Мой брат не злой. Я всегда защищала его в своих мыслях, даже перед мамой, пока она не заболела. Он был единственным человеком, который, казалось, понимал меня в детстве, а теперь, когда я нуждаюсь в нем больше всего, его нет.