Так какую же практику выполнять? Ту, которая кажется подходящей в данный момент. Ту, с которой вы связаны, которую понимаете, выполняете, применяете. Если вам не справиться со всем с помощью одной практики, то используйте другие. Поупражняйтесь с практиками, приведенными в этой книге, пока не узнаете, как их применять и как они на вас воздействуют, пока не поймете, что чем дольше вы работаете с той или иной практикой, тем более глубокими становятся ее результаты. Выясните, что именно происходит и что вам требуется. Духовный путь — не пассивное путешествие: вы не просто следуете тому, о чем кто-то рассказывает. Вам нужно исследовать, изучать, экспериментировать. Необходимо посвятить себя, свое время, свою жизнь пути. Тогда вы обнаружите, что путь сам открывается вам. Вы можете ему следовать, но, следуя, его нужно еще и открывать.
Глава, вторая
ПЯТЬ ЭЛЕМЕНТОВ В ШАМАНИЗМЕ
На Западе много говорят о шаманизме, но, как я уже упоминал, в тибетском языке такого термина нет. В Боне говорится о «колесницах причины», первых четырех из девяти уровней учений Бона согласно традиции Южного сокровища. Эти четыре собрания учений и практик называются так: Чашен (Путь шена предсказаний), Нангшен (Путь шена зримого мира), Трулшен (Путь шена магической иллюзии) и Сишен (Путь шена бытия).
Чашен, первый путь, учит практикам диагностики болезней, исцеления, гадания, предсказательной астрологии и астрологической диагностике. Второй путь, Нангшен, включает в себя учения и практики, связанные с очистительными ритуалами, ритуалами призывания энергии и увеличения процветания и благополучия, ритуалами для подавления или освобождения вредоносных сил и для призывания божеств и подношения им, а также ритуалами для освобождения тех, на кого нападают демоны, или тех, кто ими одержим. Те, кто практикует третий путь, Трулшен, удаляются в безлюдные места и выполняют практики покорения обитающих там демонов и духов. Побежденных духов связывают обетами, чтобы защитить духовные учения и тех, кто их практикует. Сишен, четвертый путь, имеет дело с духами живых и мертвых. Что касается живых, ритуалы исполняются с целью восстановления утраченной или поврежденной жизненной силы, или качеств души, о чем будет подробнее рассказано ниже. Что касается мертвых, то ритуалы исполняют, чтобы освободить их от недобрых воздействий, поддержать их и направить во время переживаний бардо — промежутка между этой жизнью и следующей.
Я использую слово «шаманские» для обозначения практик, нацеленных на то, чтобы привести к согласию человека и окружающий его мир при помощи нематериальных существ и священных энергий, лежащих в основе природы. Обычно шаманизм имеет дело с силами и существами, которые для практикующего выступают как внешние. Последователи шаманизма работают с грубыми природными элементами и их энергией, а также с духами, божествами, богинями-целительницами, духами предков и другими нематериальными существами.
Шаманские колесницы нацелены не столько на просветление, сколько на устранение жизненных препятствий, усиление благих качеств и уменьшение страдания благодаря взаимодействию с внешними силами. Эти колесницы называют колесницами причины, потому что они создают причину и основание, позволяющие перейти к «колесницам плода» — Сутре, Тантре и Дзогчену.
В западных странах иногда существует разделение между теми, кто интересуется шаманизмом, и теми, кто интересуется Великим Совершенством и другими недвой- ствеными учениями. На то могут быть разные причины. Некоторые люди могут ощущать нематериальные силы и нематериальных существ и от природы чувствуют сродство с учениями, которые обращаются к знакомым им переживаниям. И наоборот, другие западные люди, воспитанные на материализме светской культуры Запада, считают подобные учения всего лишь суеверием, чем-то таким, через что им нужно пройти, чтобы добраться до высших учений, которые им интересны.
Однако шаманские практики могут помочь тем, кто практикует Тантру и Дзогчен, устранить или исцелить причины многих страданий, а также устранить или преодолеть препятствия для духовной практики. Например, я знаю одного весьма ученого монаха,
который почти полностью посвятил себя философии и теоретическим исследованиям. Однако, заболев, он пошел на кухню и сделал подношение для тех духов, которые, по его мнению, были виновниками его болезни. Для тибетской культуры это естественно: для нас нет никакого противоречия между философией, духовностью и шаманизмом, причем шаманские практики включаются в другие уровни учений. Я считаю, что такое смешение шаманизма с высшими воззрениями Сутры, Тантры и Дзогчена, возможно, свойственно только тибетской культуре.