– Хотел бы я остаться, но должен возвращаться к Лиле и помочь с подгузниками, – произнес Чейз. – Но, может, вы с Оливией как-нибудь заглянете на ужин. Ребенка увидеть и все такое.
– Обязательно, – сказал я. – Не могу дождаться, когда встречусь с ним.
Вскоре после ухода Чейза все вышли на террасу за тортом. Пока мы с Эми вместе задували свечи, гости пели «С Днем Рождения». Я желал только одного. У меня уже было почти все, чего я когда-либо хотел.
Когда солнце село и небо стало темным, мы разожгли костер на пляже и жарили зефир. Оливия сидела по другую сторону костра, она разговаривала и смеялась с Норой и Джейком. Я наблюдал за ней сквозь яркие оранжевые языки пламени, очарованный беззаботной улыбкой и яркими голубыми глазами девушки.
– Не возражаешь, если я присяду? – спросил папа, вырывая меня из собственных раздумий.
– Нет, конечно. – Я указал на пустующее место рядом с собой, приглашая его присоединиться. – Ещё раз спасибо за все это. Сегодня действительно был потрясающий день.
– Благодарить, в основном, нужно Оливию, – сказал он. – Она просто удивительная девушка. Та, кто может сделать тебя таким счастливым, каким ты в последнее время ходишь, определенно является хранительницей.
Я улыбнулся.
– Тебе не нужно мне этого говорить. Я сделаю все возможное, чтобы удержать ее.
– Молодец, – сказал он с ухмылкой.
На несколько минут мы замолчали, но тишина угнетала меня. Отец не задавал свои обычные вопросы, но впервые я хотел, чтобы он спросил. Я хотел открыться ему.
– Я, э, начал ходить на консультации к психологу, – произнес я, неуютно ёрзая на своем месте. – В большинстве своем, это групповая терапия, но иногда я прихожу и на индивидуальные занятия. Ты был прав насчет того, что мне нужна была помощь, я просто не мог понять, где ее искать.
– Как все проходит? – спросил он, выглядя не слишком удивленным, или настолько хорошо притворялся.
– Хорошо... правда, хорошо. Иногда это может быть сложно, но сеансы помогают говорить о проблеме. – Я посмотрел на папу, жалея, что когда-то оттолкнул его, а он всего лишь хотел быть рядом со мной. – Прости, что прошло столько времени, прежде чем я смог быть с тобой честным во всем. Я не знал, как выдержать это, но не хотел разочаровывать тебя.
Отец с серьезным лицом повернулся ко мне.
– Ты бы никогда не разочаровал меня, Декс. Никогда. Ни разу за все двадцать шесть лет я не чувствовал ничего другого, кроме гордости за то, что ты мой сын. Я горжусь тобой, потому что ты столько сделал для страны, для семьи и для самого себя... потому что ты нашел в себе мужество, чтобы принять помощь, когда понял, что нуждался в ней. Это нелегко. Но ты сильный и я даже не сомневаюсь, что ты со всем справишься.
– Надеюсь, – пробормотал я, на этих словах горло сжалось. – Какое-то время я думал, что просто... сдался. Прекратил бороться за свою жизнь.
Он посмотрел на Оливию, сидящую на той стороне костра.
– Иногда нужно просто найти того, за кого стоит бороться.
– За нее я буду бороться всю оставшуюся жизнь.
***
Когда наступила полночь, означающая окончание моего дня рождения, все гости ушли, и Оливия наконец перешла в мое полное распоряжение. Чтобы защититься от прохладного ночного воздуха, мы закутались в одеяла и сидели на пляже возле догорающего костра. Я ещё ни когда не был таким довольным. Всю оставшуюся жизнь я мог бы делать то же самое, и никогда бы не устал от этого.
– Спасибо за удивительный день рождения, – сказал я, зарывшись носом в изгиб ее шеи и прижавшись губами к местечку за ухом.
Она развернулась на моих коленях, обвив длинными ногами мою талию.
– Можно я сейчас отдам свой подарок?
– Ты приготовила мне подарок? – спросил я. – Что же это?
Оливия стянула лямки сарафана, открывая свой розовый, кружевной лифчик.
– Я, – она коварно улыбнулась. – Хочешь развернуть его?
– Черт, да, – зарычал я, обрушив свой рот на губы Оливии. Мой член моментально напрягся и уперся в ширинку джинсов. Я прижался бедрами между ее ног. Чувствовал ее влажное тепло через тонкую ткань трусиков, и я знал, что долго не продержусь. Целый день я ждал этого момента и был уже на взводе.