– Солнце садится за башней. Нет, «садится» – не то слово. Слишком уж мирно оно звучит. На этот раз солнце проигрывает битву. Подобно окровавленному воину, исчезает в челюстях гигантского каменного чудовища.
Тяжелые шаги прозвучали в комнате и смолкли за ее спиной.
– Оно уже исчезло?
– Почти. Еще одна, последняя золотистая вспышка над самым горизонтом, и… – Иззи перевела дыхание. – Все. Оно исчезло.
– В этом замке действует одно правило насчет закатов, мисс Гуднайт.
– Правда?
– Да. – Он повернул ее лицом к себе. – И мужчина с женщиной, стоящие на этом самом месте, вынуждены соблюдать его. Выбора у них нет. Им остается лишь одно…
– Что же?
Ее сердце сбилось с ритма. Неужели он намекает на…
Герцог опустил голову и понизил голос до обольстительного шепота:
– …лечь.
Лечь?
Иззи все еще растерянно моргала, когда странный звук отвлек ее. Казалось, мокрое белье, развешанное на многочисленных веревках, захлопало на сильном ветру.
Иззи обернулась к кровати.
Господи!
У нее на глазах огромный балдахин словно начал оживать. Сначала он задрожал, потом пошел волнами, превратился в серебристый плащ, подхваченный ветром.
И вдруг этот плащ распался на множество частиц, движущихся одна за другой.
– О нет! – Иззи замерла на месте. – Неужели это?..
Так и есть.
Летучие мыши.
Целая колония летучих мышей облюбовала самый верх балдахина, и вот теперь они взлетали оттуда – сначала поодиночке, затем десятками и наконец сотнями.
Иззи повернулась как раз вовремя, чтобы заметить еще одну черную живую тучу, взметнувшуюся из камина. Летучих мышей в этой туче было не меньше нескольких тысяч.
И все они ринулись прямиком к окнам.
– Вниз! – выкрикнул герцог. – Сейчас же!
Иззи медлила, поэтому герцог обхватил ее обеими руками и повалил на пол.
Еще несколько секунд, и летучие мыши заполнили всю комнату, кишащим роем окутали обоих людей в ней. Иззи поспешно пригнула голову, сжалась, стараясь спрятаться. Герцог уткнулся ей в макушку твердым подбородком, и она ощутила, как щетина колет ей голову.
Его сердце размеренно и мощно стучало совсем рядом. Иззи вцепилась в его рубашку обеими руками, спрятала лицо, придвинулась ближе к источнику неутихающего ритма и уже не слышала ничего, кроме него. Ни хлопанья крыльев, ни пронзительного писка – только ровный стук.
Наконец он поднял голову.
Иззи сделала то же самое.
– Мне показалось, вы назвали эту комнату лучшей.
– Так и есть, – ответил он. – Мыши улетели и до утра не вернутся. Теперь здесь безопасно.
Нет, в безопасности здесь она себя не чувствовала. В кишащем привидениями и живыми тварями замке воцарилась ночь. Иззи очутилась в объятиях загадочного, опасного и коварного герцога. И понятия не имела, что с ним делать. Не знала даже, что делать с самой собой.
В голову не приходило ничего, кроме нелепостей – замахать руками, возмущенно завопить… Ни в той, ни в другой мысли не было никакой пользы.
Именно в этот миг она вдруг почувствовала, что ее царапают.
Прямо за ухом.
И невольно взвизгнула.
Рэнсом уже собирался отпустить ее, когда она с неожиданной силой вцепилась в него.
– Помогите! – дрожащим шепотом взмолилась она. Ее тело тоже дрожало.
– В чем дело?
– М-м-мышь!
Он едва сдержал улыбку.
– Все «м-м-мыши» улетели, мисс Гуднайт.
– Нет, не все! Не все. Одна зацепилась за мои волосы.
– В ваших волосах ничего нет. Все это выдумки. Летучие мыши не вцепляются в человеческие волосы.
– У. Меня. В. Волосах. Мышь, – раздельно выговорила Иззи, с каждым словом повышая голос. А потом пронзительно завизжала на одной ноте: – Уберите ее!
Да, мышам действительно нечего делать в человеческих волосах. Но он забыл, что ее волосы отличаются от обычных. В этой курчавой гриве вполне мог запутаться кролик.
Запуская пальцы в густые, завитые крутыми спиралями пряди, Рэнсом опасался, как бы не попасться в эту ловушку самому.
Одно несомненно: эти волосы уже распалили его любопытство. Скорее всего, они темные. Ее чувственный голос звучал так, будто у нее темные волосы, вдобавок Рэнсом по опыту знал: большинство кудрявых девушек темноволосы. А если волосы у нее темные, то наверняка и глаза такие же.
Не успел он опомниться, как перед мысленным взглядом возник образ темноглазой красавицы в ореоле волос цвета воронова крыла, с пухлыми алыми губами.
– Не шевелитесь, – велел он.
Он запустил пальцы в густые кудри, разобрал их и ощупал голову.