До Вали. И теперь у нее была любовь и семья, и она очень изменилась.
Когда он познакомился с Ольгой, она была открытой и готовой прощать многое, несмотря на боль и трудности, которые терпела. Ее тело было хрупким, но дух оставался твердым, он помогал ей переживать бури, встречающиеся на пути, и оставаться несломленной. Любовь к нему изменила ее, сделала ее подозрительной и лишила возможности прощать, сломала ее дух. Леиф очень хотел вернуть все, как было.
Если он свяжет ее и повезет в Гетланд силой, это вряд ли поможет.
Но он не собирался уезжать без нее. Не собирался.
— Мне нужно поговорить с твоим мужем.
Леиф поцеловал пушистую головку Сольвейг, сжал плечо Бренны, поднялся и направился к Вали.
~oOo~
Вали провел Леифа в личные покои, которые делил с женой и ребенком. Теперь, когда чума ушла, зал был убран и снова стал тем, чем был — местом встречи людей. Те, кто болел, жаловался и хотел поделиться тревогами, приходили сюда в любое время, и уединение стало настоящей наградой.
Две служанки, убиравшие комнату, вышли по знаку ярла.
— Если ты хочешь поговорить о политике или планах на рейд, мы можем обсудить их с остальными. Это личное, да? — спросил Вали, усаживаясь и жестом показывая Леифу на стул.
Леиф посмотрел в лицо своего друга.
— Мы снова друзья и я снова могу спросить у тебя совета?
— Не припомню, когда я давал тебе советы, — заметил Вали, прислоняясь к столу с дружеской усмешкой.
Леиф вернул ухмылку.
Они снова стали близки за те дни, что Леиф провел в Карлсе. В ту ночь, когда он прибыл и нашел Ольгу умирающей, без сознания лежащей в своей постели, Вали пришел в ее дом. Он посидел рядом с ней, а потом он и Леиф перешли в переднюю комнату и сели у огня. Говорили они мало, но Вали положил руку на его плечо и сжал, и Леиф неожиданно для себя уткнулся лицом в ладони и заплакал.
Они снова стали друзьями. Но никогда не говорили о том, что случилось и о том, почему они простили друг друга.
— Мы друзья, Леиф, мы друзья снова, — продолжил Вали. — В эти дни у меня было время подумать о том, что я могу принять и что я могу судить. С тех пор, как я нашел Бренну в Гетланде, я поверил, что ты намеревался помочь. Но теперь я понимаю, почему ты решил поступить именно так. Понимаю, что доверие это не доверие, если его не проверять. Я был неправ, когда оттолкнул тебя.
Леиф выдохнул в облегчении.
— Я надеюсь, Ольга поймет это.
— Она еще не поняла? Я думал, у вас все хорошо. Она выглядит такой счастливой рядом с тобой.
— Она не верит мне. Не хочет ехать со мной в Гетланд. Она носит моего ребенка, Вали, и я не оставлю ее, ни за что. Она должна поехать со мной. Вот, что за совет мне нужен.
Вали поднялся и подошел к столу, на котором стоял кувшин с медом. Наполнив чаши для них обоих, он подошел и протянул одну Леифу. Когда они выпили, он заговорил снова:
— Ей пришлось тяжело в Эстландии.
— Я знаю, — вздохнул Леиф. — Я не могу вернуть то, что случилось. У меня есть только слова, и мне больше нечего сказать.
— Может, ей нужно время?
— Так мне сказала и твоя жена, Вали. Я дам ей время, если это ей нужно, но мое пребывание в Карлсе, как ты понимаешь, имеет свою цену. Я верю Астрид всей душой, но чем дольше меня нет, тем слабее в Гетланде моя власть. Я не хочу, чтобы ей пришлось воевать с теми, кто захочет оспорить мое место. Хватит и того, что я принесу новости о том, что похода не будет.
— Если бы мы могли, — пробормотал Вали. — Карлса опустошена, Леиф. Мы потеряли половину людей, и даже если мы закончим строить корабли, плыть некому. Но нам нужен поход. Два лета без рейдов уже нас ослабили.
Она говорили, много и часто, о том, что теперь будет. Леиф думал, что нашел решение. Если Вали не был готов говорить об Ольге, пока не решена проблема с походом, он решился высказать свое предложение наедине, до того, как озвучит его в зале.
— Пошли мужчин, которые захотят плыть, ко мне. Мы поплывем на юг из Гетланда на наших кораблях, а добычу поделим. А наш большой поход отложим на следующий год.
Вали наклонился вперед, предложение его заинтересовало.
— Это хорошее предложение. Спасибо. А ты поплывешь? Срок Ольги уже близок.
— Нет. Меня и так долго не было в этом году. Поход поведет Астрид, а я останусь в Гетланде и буду ждать, когда родится мой ребенок. Но сначала мне нужно, чтобы Ольга стала моей женой и поехала со мной домой. Вот почему я пришел посоветоваться с тобой. Ты переменил свое решение, Вали. Что мне сделать, чтобы и Ольга поняла? Чтобы она увидела, что мне можно доверять?
— Ты знаешь ответ. Ты не можешь заставить ее увидеть. Ты можешь только ждать, пока это случится. Я хорошо знаю Ольгу. Даже лучше тебя, если позволишь, — Леиф дернул плечом при этих словах, но промолчал; больно, но это было правдой. — Она изменилась из-за того, что случилось, может, стала жестче, но это Ольга. Она тебя любит. Ты и она связаны навсегда этим ребенком. Она увидит.
Леиф покачал головой, этого было недостаточно. Она отвернулась от него, несмотря на то, что любила. Если отвернется теперь, когда в ней растет его ребенок…
Нет. Он скорее откажется от Гетланда, чем от семьи. Он подождет.
~oOo~
Когда Леиф вернулся в дом Ольги после полудня, она не сидела за столом. Он нашел ее лежащей на постели лицом к стене. Обеспокоенный, Леиф поспешил к ней и опустился на край кровати. Отсутствовал он недолго, но если ей была нужна какая-то помощь, когда его не было, если она решила, что он бросил ее… он вздохнул.
— Ольга. Тебе плохо? — он положил руку ей на лоб, и она повернулась к нему с заплаканным лицом. — Что случилось, любовь моя?
Она взяла его за руку и прижалась к ладони щекой. Голос ее был хриплым, когда она пробормотала:
— Я… я боюсь.
Леиф отодвинул прочь разочарование и ответил, как мог, спокойно:
— Я знаю.
— Я не хочу, чтобы ты уезжал.
Он убрал с ее лица выбившиеся пряди из косы волосы.
— А чего ты хочешь, Ольга?
— Я не хочу, чтобы ты уезжал.
Глубокий тяжелый вздох позволил ему справиться с досадой. Было бы неправдой сказать, что Леиф не чувствовал злости в этот момент, что не было в нем желания схватить ее за плечи, и встряхнуть, и рявкнуть, и заставить ее понять.
Досада мешала ему мыслить; видимо, он не успокоился после их разговора раньше. Но его и так долго не было.
— Я ходил в зал. Я сказал, что не покину Карлсу без тебя. Даже если ты не хочешь видеть меня, я останусь. Я буду любить и защищать тебя и ребенка до конца дней.
— Но ты правишь Гетландом. Ты должен вернуться.
— Если ты не поедешь со мной ко мне домой, значит, мой дом больше не в Гетланде.
Она свернулась калачиком у его груди, и Леиф притянул ее к себе на колени, чтобы обнять.
~oOo~
Ульву не терпелось вернуться обратно в Гетланд. Они путешествовали две недели, чтобы добраться до Карлсы, и пробыли в городе больше месяца. Чума прошла, и они могли возвращаться домой без страха заразить других людей.
Кроме всего прочего, зима тоже начала отступать. Солнце стало ярче, светило дольше. Снег и лед стали тоньше.
Ольга полностью восстановилась, но барьеры никуда не делись. Она не собиралась ехать с ним.
Леиф, Ульв и Вали стояли на пирсе и смотрели на море, на солнце, играющее на воде.
Настало время, когда Леиф должен был передать через Ульва весть о том, что место ярла Гетланда свободно.
Вали был более чем недоволен таким решением, как и сам Леиф. Карлсе был нужен союзник, сильное плечо, которое могло бы поддержать ее, пока она восстанавливалась. Решение Леифа остаться с Ольгой могло навредить и владению Вали тоже. Если ярлом станет враг, Карлса окажется в опасности.
Мужчины обсуждали это и так, и эдак, но Вали не пытался изменить решение Леифа. Он понимал, хоть и был очень обеспокоен. Леиф тоже переживал, но другого выхода не было. Он не мог снова оставить Ольгу. Он признавал, что в Эстландии ставил на первое место Вали и Бренну; но теперь они уже не могли быть первыми, хоть это и могло означать опасность для целого города… и для самой Ольги.
Он понимал, что рискует, но клятву нарушать не собирался.
— Если ты подождешь еще несколько дней или неделю, — предложил Вали, — море успокоится, и можно будет доплыть на корабле. В Гетланде ты будешь через несколько дней, а не через недели.
— У нас нет кораблей, — сказал Ульв. — И нам надо ехать.
— У нас есть судно, которое ты, Леиф, одолжил нам в наше последнее плавание из Гетланда. Когда вода станет безопасной, мы можем спустить его на воду. С тобой поплывут те, кто пойдет летом в поход из Гетланда. Как мы и говорили.
Ульв повернулся к ярлам.
— Говорили?
Он не знал, что Леиф не поплывет с ним в Гетланд, и Леиф пока не решался сказать. В любом случае, корабль, о котором он забыл, мог помочь выиграть время, а если времени не хватит, возможно, Ульву все же придется вернуться домой с вестью о том, что теперь каждый может претендовать на место Леифа.
— Мы поведем людей Карлсы в поход этим летом. Мы поделим добычу, чтобы Карлса могла восстановиться для похода на запад следующим летом.
Ульв молчал, глядя на море.
Леиф был его ярлом, и он устал от разговора.
— Ты остался, когда я сказал, что ты можешь уехать, Ульв. Теперь ты останешься, пока я не скажу это снова.
Леиф не часто использовал свою власть, но выдерживать осуждение двадцатилетнего щенка он не собирался.
Выражение лица парня изменилось с удивленного на упрямое и покорное в промежуток между двумя ударами сердца.
— Как пожелаешь. Ты мой ярл.
Да, он был ярлом. Пока.
~oOo~
Фрида снова жила у Ольги, и Леиф теперь не мог оставаться в доме. Теперь он спал в большом зале, но вскоре сможет занять свой собственный дом в Карлсе, если все же решит остаться. Он пока не был готов. Он все еще надеялся. Почти потерял надежду, но все же.
Несмотря на то, что спать в доме Ольги он больше не мог, навещал он ее каждый день. Он помогал ей по дому, они говорили о том, о сем. Он не давил на нее, не пытался заставить поверить. Она или поверит сама, или вообще не поверит, и если время выйдет, ему придется отправить Ульва в Гетланд с вестью о том, что он больше не ярл. Решение принято. Теперь только время имело значение.