Ольгу оставили привязанной, бросили лицом в грязь и затянули на горле веревку.
Не впервые ее брали таким образом. Она знала эту боль и знала, что есть мужчины, которые будут получать от ее боли еще больше удовольствия, поэтому она переносила все молча. Она могла слышать крики и стоны других женщин и девочек, и она говорила им, так ясно, так спокойно, как могла:
— Будьте сильными, сестры. Ваши боль и страх питают их.
Однако их страдания были слишком велики, и они не могли молчать.
Заревев и выдохнув ей в лицо зловонием, налетчик кончил свое дело и отошел. Прежде чем она смогла подняться, на ней оказался другой. Она вынесла и это.
И еще раз.
Ольга не сопротивлялась; она была неподвижна и податлива, насколько могла, позволяла насилию просто случаться, потому что это все равно бы случилось — независимо от ее борьбы, независимо от ее боли. Таков был ход вещей.
Потом ее оставили в покое, как и остальных в загоне. И тогда те, кого забрали, вернулись. Ни одна из женщин не осталась целой; они были избиты, на некоторых остались лишь обрывки одежды.
Налетчики, казалось, утолили свою дикую нужду и собрались теперь около большого огня, от которого веяло запахом жареного мяса. У них была другая нужда, а у женщин была передышка.
Йоханну принесли и бросили возле шеста, и снова привязали к нему. Она издала слабый крик и свернулась в клубок. Ольга встала и пошла к ней, игнорируя собственную боль. Хелена, избитая и измученная сама, осталась в рваной блузке, ниже пояса все было почти голое. Она встала на колени над Йоханной, рыдая. Ольга повернула девушку на спину.
— Позволь мне посмотреть, kullake. Позволь мне посмотреть.
Под нежными уговорами Ольги Йоханна расслабила свое тело, чтобы та осмотрела ее.
Кровь пропитала юбку Йоханны, превратив красную шерсть в черную и блестящую. Ольга повернулась, чтобы иметь возможность использовать связанные за спиной руки, и задрала юбку Йоханны вверх по худеньким голым ногам, бледным, но покрытым синими и красными синяками. Из ее женского места лилась кровь. Свободно лилась. Ей было всего двенадцать лет. Только двенадцать, и первая кровь из ее женского места не должна была быть этой кровью.
Солнце все еще светило сквозь бледные облака, и легкий, прохладный ветерок заставлял листья танцевать и петь на ветвях. День казался слишком легким и нежным для такой боли.
Количество крови сказало Ольге, что Йоханна умрет в этот день, в этом ужасном месте, так близко к дому и так далеко. Она умирала в агонии, а ведь вокруг них были травы, чтобы помочь ей и унять боль. На расстоянии вытянутой руки росла мышиная трава, которая могла замедлить кровь и успокоить боль. И были грибы, которые могли просто дать ей облегчение от боли. Могли дать облегчение им всем.
Правильный гриб — и Йоханне больше никогда не придется чувствовать боль.
Все это было совсем близко. Но она была привязана к столбу, и ее руки были связаны за спиной. В беспомощном разочаровании Ольга бросила взгляд на лагерь, как будто от чудовищ, создающих этот кошмар, могла прийти хоть какая-то помощь.
Возле загона стоял тот золотоволосый гигант, который остановил налетчика в хижине Йоханны. Он смыл кровь со своего лица и рук. У Ольги не было причин считать его менее жестоким, чем любой другой из этих варваров. Но он встретился с ней взглядом тогда, в доме, и она увидела в его глазах что-то другое, не тот голод, что пылал кровавым огнем в глазах его товарища. И он не приходил за женщинами. Не в деревне и не здесь, не в лагере.
Ольга поднялась и пошла вперед, насколько позволяла веревка.
— Palun! — позвала она, а потом опомнилась и подыскала слово на языке налетчиков. — Пожалуйста!
Он остановился и повернул голову, но не заговорил.
Ольга сглотнула, веревка впилась ее в горло.
— Пожалуйста, — она искала в уме слова, которым научил ее брат. — Девушка сильно пострадала.
Она кивнула в сторону лежащей Йоханны, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы заполнить пробелы в ее словах.
— Ты говоришь на нашем языке.
Он шагнул к веревочному забору, которым был обнесен загон.
— Мало, да. Растения в лесу. Золотой цвет? — она не знала, как сказать «мышиная трава». — Это ей поможет. Пожалуйста.
— Ты… — он сказал слово, но она не знала его, и только пожала плечами и покачала головой.
— Я не знать этого.
Он сделал паузу, как будто обдумывал, а потом спросил:
— Ты делаешь людей здоровыми?
— Да. Я пытаюсь.
Налетчик вытащил нож из ножен на спине и вошел в загон. Ольга побежала назад, подальше от него и была почти уверена, что он убьет ее. Она споткнулась о свои собственные ноги и упала бы, так как связанными руками не могла себе помочь. Но налетчик поймал ее, его мускулистая рука обхватила Ольгу за талию.