– Кто?
– Пока не знаю, но узнаю.
– Получается, что мы так ничего толком и не узнали, – сказал Смит, почувствовав жжение под ложечкой.
– Не переживайте, Смит! Еще не вечер. К завтрашнему дню мы все это разузнаем. Предоставьте аукцион мне.
– Хорошо, Римо. Мы полностью полагаемся на вас. Поддерживайте связь!
После разговора с Римо у доктора Смита появилась надежда, хотя, если говорить честно, он не знал, как это можно организовать. Он встал из-за стола, собираясь покинуть кабинет, чтобы не слышать третьего звонка, но не успел. Пришлось взять трубку.
– Смит, – представился он и приготовился выслушать излияния о чувствах беспокойства, безысходности и робкой надежды.
– Да, я понимаю, – сказал Смит, чтобы поддержать беседу. – Да, я понимаю… Не волнуйтесь об этом, господин президент. Мы держим ситуацию под контролем.
Положив трубку, Смит задумался. Ну как можно сказать президенту правду? Как?! Да и где гарантии, что сам президент не оказался под влиянием неведомых растлителей умов?
Смит уселся за стол, решив сегодня не обедать. Он с головой ушел в бумажные дела, надеясь, что Римо, как всегда, сотворит чудо.
Несмотря на уверенность, которую Римо высказал в беседе со Смитом, сам он не имел четкого плана действий. Пока не имел.
Римо трижды пролистал досье, собранные в кабинете Литии Форрестер, но ничего интересного не нашел. Он сидел в кресле доктора Форрестер за ее рабочим столом и чувствовал себя в полной безопасности: дубовые двери защищали его от любопытных глаз. По всему столу были разбросаны папки. От бессилия и злости на себя за это бессилие он смахнул на пол бумаги, которые разлетелись по всей комнате. Несколько штук веером легли у дивана, на котором лежала связанная с кляпом во рту секретарша Литии Форрестер.
Она пришла на работу, как обычно, к девяти часам и обнаружила в кабинете Римо, занятого изучением досье. Вместо того чтобы закричать или убежать, она потребовала у неожиданного гостя объяснений и получила… удар по голове, после чего потеряла сознание. Теперь она лежала на диване и затравленно следила за каждым движением Римо.
В досье на себя и Чиуна Римо не нашел ничего заслуживавшего внимания: результаты тестов, заметки доктора Форрестер об агрессивных фантазиях Римо Дональдсона и еще какая-то ерунда в том же духе. И ни строчки о Дорфуилле, Портере, Баррете или Бенноне. Наверняка где-то хранятся секретные досье, – думал Римо. – Но где? Секретарша должна знать…
Он встал и направился к дивану. Секретарша глядела на него, как кролик на удава.
При великолепной внешности Литии, ей трудно было подобрать для работы женщину, которая могла бы составить ей конкуренцию, но она попыталась и, кажется, удачно.
На диване лежала миниатюрная статуэтка с рыжими волосами и огромными цвета изумруда глазами. А главное – живая, в отличие от той, мертвой, которая осталась на кровати в спальне.
Руки секретарши били замотаны за спиной клейкой лентой, которую Римо нашел на ее рабочем столе. От этого ее крупные груди под тонким свитером выпирали еще больше.
Римо сел на краешек дивана и, просунув руку под свитер, провел по вздрагивающему животу.
– Ты меня знаешь? – спросил Римо, глядя в изумрудные глаза.
Она кивнула.
– Ты поняла, почему я здесь?
Она пожала плечами.
– Где досье на меня?
Глазами она указала на шкафы, стоявшие у стены за столом.
– Его там нет, – слукавил Римо. – Где еще доктор Лития Форрестер держит досье на пациентов?
Секретарша снова пожала плечами.
Рука Римо змеей скользнула под свитер и замерла на ее правой груди. Вообще грудь не такая уж эрогенная зона, но надо знать, что делать. Римо слегка сжал грудь и тут же отпустил, нежно погладив.
– Подумай, как следует, где могут храниться остальные досье?
Свободной рукой он выдернул изо рта женщины кляп и, прежде чем она успела позвать на помощь, накрыл освободившееся место особым поцелуем, при котором язык играл важную роль. Не желая того, девушка возбудилась. Она уже не хотела звать на помощь, упиваясь неземными ласками Римо.
– Где находятся досье? – повторил он вопрос, отодвигаясь в сторону. – Это очень важно.
– Еще, еще… – задыхалась она.
– Где досье? – не уступал Римо.
– Некоторые из них… О-о-о… носят конфиденциальный характер. Если я скажу… меня уволят.
– Но не доктор Форрестер, – сказал Римо, нежно целуя девушку в шею. – Покойники мало интересуются делами земными.
– Покойники?! – вскрикнула секретарша.
– Я убил ее, – заявил Римо спокойно и впился во влажные губы девушки. А в это время его рука вычерчивала затейливые восьмерки и спирали вокруг ее груди. Особое внимание обращалось на сосок, которого он касался мимоходом, как бы случайно, отчего он каждый раз вздрагивал и набухал.