С той стороны, где раздался взрыв, послышались вопли. Но вскоре они затихли; доктор поднялся на ноги и кинулся к каталке. Схватившись за поручни, он протолкнул её сквозь дверь в операционную, где их уже ожидала целая команда врачей и медсестёр, одетых в зелёные робы.
Кристенсен принялся отдавать распоряжения:
— Нам нужно торопиться! Всем занять свои места! Лиза, дай ему полный наркоз. Шевелись!
— Но мы ещё не закончили приготовле... — заикнулась было какая-то малорослая дамочка — наверно, Лиза.
— Чёрт с ними! Насколько я понимаю, скоро всё это место полетит к дьяволу, так что возиться некогда!
Он подкатил каталку к операционному столу; каталка ещё не успела остановиться, как несколько пар уже рук подхватили Томаса и переложили на стол. Вокруг него замельтешило по крайней мере человек десять врачей и медсестёр. Он почувствовал укол в руку — коротышка ввела ему в вену капельницу.
Пока всё, что Томасу удавалось — это слегка пошевелить пальцами.
Вся операционная пришла в движение. Лампы установили прямо над распростёртым на столе юношей; в тело ему навтыкали каких-то непонятных штуковин; запели мониторы, загудели машины; в палате стоял шум множества голосов — все говорили наперебой.
Ослепительный свет бил по глазам, комната вращалась, хотя на самом деле Томас лежал совершенно неподвижно. В душе его не осталось ничего, кроме безмерного страха. Ещё секунда — и его не станет.
«Надеюсь, у них хоть что-то получится», — подумал он и через мгновение погрузился в наркотический дурман.
Мир померк.
Глава 62
Тьма. Глубокая, необъятная. Потом пустоту его сознания прорезала тончайшая светлая линия, тем самым давая осознать саму эту пустоту. Где-то на краю его внутренней вселенной брезжило понимание того, что он спит — ему не дают умереть. Его мозг разнимают на части, делают сверхтонкие срезы для более тщательного изучения...
Так что пока ещё он жив.
Он плыл и плыл в этой непостижимой массе мрака и вдруг услышал голос. Кто-то звал его по имени.
«Томас! Томас!»
Он решил отправиться на этот зов. Он двинулся к этому голосу.
Двинулся к своему имени.
Глава 63
— Томас, я верю в тебя! — прозвучал в его ушах женский голос, когда он прорывался сквозь наркотический туман к действительности. Голос был ему незнаком, но он сразу почувствовал в нём мягкость и одновременно властность. Он продолжал бороться, слышал собственный стон, чувствовал, как ворочается на постели...
Наконец он раскрыл глаза, поморгал на яркие лампы под потолком и только тогда заметил, как за таинственной женщиной, вернувшей его к жизни, закрылась дверь.
— Подождите! — хотел он крикнуть ей вслед, но из горла вырвался лишь хрип.
Собрав в кулак всю свою волю, он сумел приподняться на локтях. В комнате больше никого не было. Откуда-то издалёка доносились крики да — изредка — грохот, похожий на раскаты грома. Сознание постепенно прояснялось; от былой наркотической одури осталось лишь небольшое головокружение, но в основном он чувствовал себя совсем даже неплохо. Из чего следовал вывод: если только наука внезапно не научилась творить чудеса, то его мозг остался при нём.
Его внимание привлекла папка, лежащая на тумбочке рядом с койкой. На ней большими красными буквами было написано: «Томасу». Он спустил ноги на пол, сел на краешек кровати и нетерпеливо схватил папку.
Внутри лежали два листка. На первом была карта ПОРОКа с обозначенными чёрным маркером линиями, пересекающими комплекс в нескольких направлениях. Второй представлял собой письмо, подпись под ним гласила: канцлер Пейдж. Он отложил карту и принялся за письмо.
«Дорогой Томас,
Я считаю, что Испытания подошли к концу. Данных для создания карты мозга у нас более чем достаточно. Мои сотрудники не согласны со мной в этом вопросе, но мне удалось остановить операцию и спасти тебе жизнь. Наша задача будет теперь заключаться в изучении полученного материала и выработке процедуры лечения. Твоё участие больше не требуется. То же самое относится к остальным объектам.
Вам предстоит выполнить последнее, решающее задание. Став канцлером, я осознала необходимость выработки плана Б — надо было создать некий «запасный ход». Я поместила этот ход в одном из служебных помещений. У меня к тебе огромная просьба: выведи через этот ход своих друзей и собранных здесь иммунов и уйди сам. Не медли — время на вес золота, в чём ты, я не сомневаюсь, отдаёшь себе отчёт.