– Принимай бой, негодяй! – взревел разозленный полковник.
– Только после того, как ты скажешь, кто научил тебя всем этим штукам.
– Согласен! Этим штукам, как ты изволил выразиться, меня обучили в войсках специального назначения Соединенных Штатов Америки! – отчеканил полковник и, сделав обманное движение, выбросил правую руку вперед, целясь в лицо Римо.
К несчастью для себя, этот человек не мог видеть завершающую часть своего великолепного приема, а она была не менее интересна, чем начало: рука его, не без помощи Римо, вышла из плечевого сустава и двигалась дальше сама по себе, а тело, проделав в воздухе пару кульбитов, которым позавидовал бы любой акробат, плюхнулось на землю и уткнулось лицом в одну из песчаных ямок ловушек невдалеке от третьей лунки.
Коротким ударом полураскрытого кулака Римо загнал голову полковника глубоко в песок, так чтобы ее нельзя было вытащить никакими самыми расчудесными клюшками. Он сделал это по всем правилам игры в гольф исключительно из уважения к местному клубу, члены которого будут наверняка шокированы, узнав, что отныне имя полковника специальных войск навсегда связано с третьей лункой.
Затем Римо прикончил обоих боевиков – все равно не жильцы. Какими умиротворенными бывают лица мертвых, – с изумлением подумал Римо. – Они уходят в небытие, полные согласия с собой и окружающими.
Надежды на то, что юный подносчик чудом остался жив, практически не было, но Римо поспешил к нему: А вдруг… Но чудес, как известно, не бывает.
После этого Римо покинул поле для игры в гольф, сойдя с него у семнадцатой лунки, недалеко от того места, где проходила неширокая грунтовая дорога. Он уходил с поля боя в полном порядке, если не считать разорванную на плече спортивную серо-голубую рубашку – след от пули. И после этого Чиун будет уверять Смита, что я могу функционировать практически в любом состоянии! – злость с новой силой закипала в душе Римо.
Правда, на следующий день от этой злости и следа не осталось, когда он увидел реакцию доктора Харолда Смита на сообщение о том, что тайна их суперсекретной организации – КЮРЕ раскрыта, а Римо Уильямс, известный под именем Разрушитель, находится под колпаком. В качестве доказательства он показал зацепленную пулей рубашку для игры в гольф.
Глава третья
Четвертого июля, в один из дней жаркого уик-энда, когда Америка устами политиков разглагольствовала перед людьми, собравшимися на раздачу бесплатного пива, о цене свободы личности, 48-летний генерал ВВС США Блейк Дорфуилл поднял розничную цену этой свободы на мировых рынках до наивысшей планки. Он сделал единственное, что умел: произвел бомбардировку одного из крупных городов – Сан-Луиса.
К счастью, бомба мощностью десять мегатонн, способная разрушить четыре Сан-Луиса и подвергнуть радиоактивному заражению большую часть штата Миссури, не взорвалась. Что-то там не сработало. Обошлось, как говорится. Фактический ущерб выглядел так: глубокая воронка посередине мусорной свалки и незначительное радиационное заражение самого мусора.
Воздушная, военная полиция и ФБР оградили свалку от любопытных и оказали содействие представителям Комиссии по атомной энергетике в изъятии и транспортировке неразорвавшейся бомбы.
Куда более значительный ущерб причинил сам генерал-майор Блейк Дорфуилл. Его тело, сломав телевизионную антенну, пробило крышу веранды частного дома в пригороде Спрингфилд и разрушило детские качели на ней. Останки бравого генерала с трудом собрали в пластиковые пакеты, а стены замыли губкой. Владелец дома, узнав, что причиной разрушений стал генерал ВВС США, потребовал двойную компенсацию не только за материальный ущерб, но и ущерб моральный. К последнему он отнес невозможность из-за сломанной антенны смотреть в течение целой недели телевизионные передачи, а это, извините, – вынужденная изоляция его и его семьи от цивилизованного мира. Когда же все претензии домовладельца были удовлетворены, а счета оплачены наличными долларами, он впал в глубочайшую депрессию, коря себя за то, что не потребовал платы в пятикратном размере. А вдруг заплатили бы?
Второй пилот бомбардировщика, подполковник Лейф Андерсон, давал объяснения о случившемся целой комиссии, в которую входили его командир, непосредственный начальник его командира, ЦРУ и какой-то доктор Смит с лицом египетской мумии, недавно вошедший в аппарат президента. Суть сообщения Андерсона сводилась к следующему. Генерал осуществлял тренировочный полет в районе базы ВВС «Эндрюс», неподалеку от Вашингтона. Затем взял курс на Сан-Луис, над которым и сбросил бомбу. По словам подполковника Андерсона, генерал игнорировал его запросы об изменении планового курса. Кроме того, – этот момент подполковник подчеркнул особо – для приведения бомбы в боевую готовность необходимы усилия двух человек, стать вторым он наотрез отказался.
– А вас просили об этом? – поинтересовался доктор Смит.
Подполковник молчал, словно не слышал вопроса.
Генерал ВВС, входивший в комиссию, взглянул на зануду гражданского так, будто он только что при всех испортил воздух, сопровождая это неприличными руладами.
Однако гражданский не сдавался.
– Лично вас Дорфуилл просил об этом? – повторил он свой вопрос.
– Нет, не просил, – ответил Андерсон и углубился в пространные рассуждения о высоте полета, скорости ветра, времени бомбометания, схеме движения авиационного транспорта…
– Объяснил ли вам генерал, почему он решил отклониться от заданного курса? – прервал его доктор Смит.
Генерал ВВС вновь раздраженно засопел. И когда эти гражданские научатся понимать, что генералы не объясняют своих действий подчиненным?
– Никак нет! – по-уставному кратко ответил подполковник.
– А во время полета он говорил что-нибудь? – не унимался доктор Смит.
– Никак нет! Он что-то тихо напевал.
– Что именно?
Совещание проходило в Пентагоне, в специальном зале заседаний. Участники разбирательства сидели за длинным столом, освещенным лампами дневного света. Кряжистый генерал ВВС, который особенно эмоционально реагировал на вопросы доктора Смита, на этот раз не смог сдержать себя.
– Черт побери! Какая разница, что он там напевал?! – раздраженно начал он. – На американский город сброшена атомная бомба. Чудом не случилось беды. Мы пытаемся понять, как это произошло, и не допустить подобного впредь. Мне непонятно, уважаемый доктор Смит, зачем нам знать, что он напевал? Бред какой-то!
Маленький человечек с лицом мумии, оставив без внимания генеральский пафос, повторил свой вопрос:
– Скажите, подполковник, что он напевал?
Подполковник Лейф Андерсон, моложавый мужчина крепкого телосложения лет тридцати с гаком, впервые был на таком совещании. Он вопросительно взглянул на генерала, но тот недовольно передернул плечами.
– Отвечайте, раз просят! – не то разрешил, не то приказал он усталым голосом.
– Видите ли, я не совсем уверен… – начал подполковник
– Пропойте несколько тактов, – пришел ему на помощь доктор Смит.
При этих словах на лицах представителей ФБР также появилось неудовольствие. Подполковник затравленно взглянул на генерала, но тот пожал плечами и отвернулся. Люди из ФБР уставились на доктора Смита.
– Пропойте тихонько несколько тактов, – повторил он свою просьбу так, как если бы был руководителем оркестра, пытающимся удовлетворить просьбу пьяного.
– Та-та-та-та-там-та-там-там-та-та-та-та-там-там, – прочитал нараспев Андерсон. Получился своеобразный речитатив, как у Рекса Харрисона.
Сидевшие за столом, не сговариваясь, посмотрели на доктора Смита, который, ничуть не смущаясь, вынул из кармана блокнот и стал записывать.
– Значит, говорите. Та-та-та-та-там-ма-там-там-та-та-та-та-там-там. Я правильно записал? – переспросил он.
– Ну, это уж слишком, черт добери! – громыхнул генерал.