На кухню они вошли вдвоем.
Сестра милосердия, вздохнув с облегчением, под предлогом, что Вера теперь не одна, немедленно отпросилась домой.
А Ирине Вера сама сказала, чтобы та, попив с ними чай, немедленно шла домой, отдыхать.
- Знаю, какая у тебя работа! – вздохнула она. – Небось, делаешь только вид, что у тебя все в порядке, а сама едва стоишь на ногах!
- Ну раз знаешь, тогда не обидишься, что я уйду прямо сейчас! – сказала Ирина и, поцеловав Веру в щеку, вышла.
- Удивительная женщина! – кивнув на закрывшуюся за Ириной дверь, сказала Вера и, когда они сели за стол, продолжила: - Совсем себя не бережет. Между прочим, если бы не она, то не сидеть бы сейчас тебе здесь!
- Как это? - не понял Александр.
- Поставь чайник! – вместо ответа приказала Вера. – Спички на подоконнике. Заварка в коробке на полке.
Александр послушно поставил на газ чайник, поднял глаза и растерялся. На нескольких полках было видимо-невидимо всевозможных металлических коробок и коробочек, на которых было написано: «Соль», «Сахар», Перец». С трудом он нашел среди них чайную и, дожидаясь, пока чайник закипит, снова сел за стол.
- А вот так! – дождавшись его, ответила, наконец, на вопрос Вера. – Когда у меня было очередное обострение… бронхита – он же у меня хронический, то я даже хотела наложить на себя руки. Ведь это очень не просто жить, когда тебе постоянно не хватает воздуха, и ты можешь спать только сидя… Так вот, когда мне было совсем плохо, все медсестры в больницы перестали ухаживать за мной. А тут одна – не то чтобы новенькая, а после отпуска, всю ночь сидит около меня, подает все, что нужно, и не уходит. Потом – и другую ночь, хотя уже была не ее смена.
«Почему вы так со мной возитесь?» – узнав это, спросила я у нее.
«Потому что так велит мой Бог!» – ответила она.
«Какой еще Бог?» – не поняла я, потому что к кому только не обращалась – и к магическим, и к буддийским божествам и ни от одного не получила помощи.
А она:
«Иисус Христос!»
- Вот так, четыре месяца назад я впервые узнала о Христе. Нет, конечно, я знала и слышала о Нем раньше. Но только на словах. А на деле, можно сказать, Ирина взяла меня, лежавшую на кровати, за руку и повела за собой! К Нему! Своим примером она помогла мне поверить в то, что ее, а теперь и мой Бог, не оставляет людей никогда. Не то, что Его - мы…
Вера посмотрела в окно, за которым в полукилометре виднелся знакомый Александру храм, и вздохнула:
- Стыдно сказать, храм из окна видно, колокола по утрам слыхать, а я не была в нем ни разу в жизни! Зато туда, - она показала рукой на другое окно, в котором виднелась река и плывущие по ней парусники, - мчалась каждое воскресенье! Как бы хотелось теперь все это поменять… Все изменить…
- Ничего! – успокоил Александр. – Вот выздоровеете, обязательно сходим с вами… прости, с тобой - и в храм!
Вера посмотрела на него с такой благодарностью, какой он еще ни разу не видел в людях.
И от этого захотелось сделать для нее что-то еще более приятное.
- Какая у тебя хорошая и удачная по планировке квартира! – принялся хвалить он. – Высокие потолки, большой коридор, и на кухне два окна! А какой вид из них – храм и река…
Он хотел добавить, что теперь это очень большая редкость в больших застроенных городах, но оглянувшись, осекся на полуслове.
Лицо Веры внезапно стало чужим и холодным.
Только тут он сообразил, что могла подумать она после оплошности Галины Степановны!
Молча допив полуостывший чай, он сказал, что пойдет в редакцию - знакомиться с коллективом.
Вера с трудом поднялась, вышла и вернулась с ключом:
- Вот, - сказала она и закашлялась. – Откроешь сам, когда вернешься…
- Хорошо, - согласился Александр, уныло вошел в свою комнату, чтобы взять сумку, и ахнул: рыжий кот, сидя на письменном столе, помечал и царапал когтями его рукописи!
- А ну, брысь! – воскликнул Александр и, видя, что кот не обращая на него никакого внимания, продолжает делать свое безобразное дело, подскочил и смахнул его со стола.
Смахнул и, оглянувшись, увидел Веру.
- Пожалуйста! – прислонившись к косяку двери, сквозь кашель сухо попросила она. – Не надо обижать моего кота… Это единственный мой друг…