Роберт провел Элдсуайт внутрь, закрыл дверь, заперев ее на железный засов. Затем он повернулся и, посмотрев на Элдсуайт, заявил:
– Сегодня вы будете ночевать здесь. – Не дожидаясь ответа, Роберт продолжил: – Я не собираюсь оставлять вас на ночь там, где до вас может добраться мой брат и где вас может оскорбить мстительная Маргарита. – Роберт поморщился, когда произнес имя бывшей невесты. Его взгляд был твердым и выражал непреклонность.
В последний раз Элдсуайт видела Роберта таким мрачным в тот день, когда ему пришлось закончить страдания обреченной на мучительную смерть лошади. Элдсуайт не решилась ему перечить. По правде говоря, она была несказанно рада тому, что ей сегодня не придется ночевать в женской опочивальне. Однако она не знала точно, с какой именно целью Роберт привел ее сюда и чего он от нее ждет. Элдсуайт было не по себе. Она поправила выбившуюся из косы прядку непокорных волос и скрестила руки на груди.
Роберт хотел было что-то сказать, но передумал и подошел к камину.
– Сейчас пламя разгорится и станет теплее, – сказал он спокойно, опустился на корточки и подбросил в огонь еще одно полено. Роберт сидел спиной к Элдсуайт, положив раненую руку на колено.
Элдсуайт видела, что он взволнован. Роберт не случайно сел к ней спиной: он не хотел, чтобы Элдсуайт догадалась, что неприятная сцена на праздничном пиру по случаю их помолвки задела его за живое. Роберт выглядел потерянным. И таким одиноким, словно не знал, на кого в жизни можно положиться. Роберт сейчас был совсем не похож на человека, который недавно убеждал Элдсуайт в том, что она должна смириться с тем, что у нее есть дар, и с тем, что она – колдунья, заговаривающая лошадей. В этом сидевшем у огня усталом, ссутулившемся мужчине мало что осталось от бесстрашного и самоуверенного Черного Всадника.
Сейчас перед ней был ранимый, уязвимый человек, который прошел через суровые жизненные испытания – жизнь с жестоким деспотичным отцом, с завистливым мстительным братом, отношения с женщиной, которая сначала приняла его любовь, а потом предала ее, изменив ему с другим мужчиной. Он был намерен сам пробить себе дорогу в жизни. Элдсуайт хотелось, чтобы Роберт облегчил душу, рассказав ей о своих страданиях. Но она не знала, как помочь ему. Не знала, как себя с ним вести, что делать. Поэтому Элдсуайт так и осталась стоять возле двери, не решаясь пройти в комнату. В глубине души она надеялась, что Роберт сам обратится к ней за помощью, однако сомневалась в этом.
Элдсуайт наконец отважилась пройти в комнату. Затаив дыхание, она молча подошла к Роберту – так близко, что могла его коснуться.
– Прошу вас, Роберт, – ласково проговорила она. – Вы ранены. Позвольте мне осмотреть вашу рану и сделать вам перевязку.
Роберт не проронил ни слова. Он даже не поднял глаз на Элдсуайт. Он взял ее руку и приложил ладонь к своему лбу. Рана перестала кровоточить. И Элдсуайт поняла, что Роберта мучила не физическая боль, а душевная.
Элдсуайт растрепала пальцами волосы Роберта, погладила его шею, а затем стала массировать ему плечо, чувствуя, как под ее ловкими пальцами напрягшиеся мускулы расслабляются. Когда Элдсуайт опустила руку, Роберт поднялся и повернулся к ней лицом.
– Если бы не вы, я убил бы сегодня родного брата.
– Нет, не убили бы. Вы бы не смогли…
– Я должен сообщить вам кое-что. У Гилроя есть тайные союзники. Он собирается выступить в поход на Хиллсборо. Я должен выехать вместе с моим войском ему наперерез.
Элдсуайт похолодела.
– Когда? – прошептала она.
– Как только я все подготовлю. – Роберт говорил так тихо, что Элдсуайт скорее угадывала, чем слышала его слова. – В сложившихся обстоятельствах нельзя терять драгоценное время. Здесь небезопасно. Я отправлю вас подальше отсюда.
Элдсуайт тяжело вздохнула и приказала себе сохранять спокойствие.
– Куда?
– В Лондон. Вместе с епископом и его охраной.
Элдсуайт молчала, сжимая дрожавшие руки. Она боялась потерять самообладание.
– А как же вы? Ведь войско Гилроя превосходит ваше по численности.
Ни единый мускул не дрогнул на бесстрастном лице Роберта, только руки выдавали его волнение. Он барабанил пальцами по рукоятке меча.
– Не важно. Я дал клятву королю.
Его лицо было бесстрастным, словно высеченным из камня. Но Элдсуайт чувствовала, что Роберт скрывает свои искренние чувства. Вдруг его взгляд упал на ее руки. Сама того не замечая, Элдсуайт начала крутить на пальце перстень, который подарил ей Роберт. По глазам Роберта она поняла, что ему хочется прикоснуться к ней, но он борется с собой, сжимая кулаки.
Мысли Элдсуайт лихорадочно заметались. Бесстрастная убежденность, с которой говорил с ней Роберт, вступала в противоречие с выражением его глаз, которые кричали ей совсем о другом.
Видит Бог – она не могла ничего с собой поделать. Ей хотелось, чтобы Роберт узнал, как дорог он стал ей за короткое время их знакомства. Как сильно он ей нужен. И может быть, сегодня у нее будет единственная возможность для того, чтобы Роберт это понял. Элдсуайт подошла к нему, обвила его шею руками и поцеловала в губы.
Роберт остановил ее.
– Элдсуайт, – пробормотал он, беря ее руки в свои ладони. – Я привез вас сюда вовсе не потому, что ожидал от вас, что вы…
– А я приехала сюда, не зная, чего вы ожидали от меня. Зато я знаю, чего хочу я. Я всегда знала, чего хочу.
– Я тоже. Если вы помните, именно за это вы меня и возненавидели.
– Помню, – ответила Элдсуайт. Она еще крепче обняла Роберта и стала осыпать поцелуями его лицо и шею. Его дыхание участилось. Роберт закрыл глаза, и Элдсуайт почувствовала, что он сдается.
Она прекрасно понимала, что Роберт получил все, чего хотел, – и даже больше. Он получил то, о чем и мечтать не мог: Креналден с замком и со всеми землями в придачу. Но теперь уже слишком поздно: Роберт – ее единственная любовь. И хотя ей тяжело отдавать в его руки усадьбу отца, пути назад нет.
Роберт хрипло застонал и крепче обнял Элдсуайт.
– Бог свидетель, Элдсуайт: я хочу вас. – Он запечатлел на ее губах страстный поцелуй.
Дева Мария, какже она по нему соскучилась! Она тосковала по Роберту все эти долгие недели, проведенные в Хиллсборо. Каждый час, каждую минуту. Каждое мгновение.
Роберт зарылся лицом в ее локоны.
– Я скучал. Я не могу заснуть без вас.
Элдсуайт почувствовала, что ее ноги слабеют. Ей казалось, что от желания кровь закипает у нее в жилах. Роберт покрывал жгучими поцелуями ее шею.
Элдсуайт чувствовала жар во всем теле. Затем Роберт оторвал от нее губы и стал вглядываться в ее лицо, словно хотел навсегда запечатлеть в памяти ее образ.
Элдсуайт с трудом дышала. Молча целуя его лицо, она гладила грудь Роберта. Ее рука опускалась все ниже, а затем проникла под его жакет. Элдсуайт боялась, что Роберт ее остановит.
Он схватил ее за руки и слегка сжал в своих ладонях.
– Если вы забеременеете, а я погибну в бою… – Его голос дрогнул. Роберт побледнел. – Мне невыносимо тяжело даже думать об этом.
Элдсуайт приложила палец к его губам.
– Вы не погибнете, – уверенно заявила она, сама поражаясь тому, с какой убежденностью прозвучал ее голос. – А что касается ребенка, я буду счастлива родить вам сына или дочь. Я уже говорила вам, любимый, что я – сильная духом и ничего не боюсь. Я все решила сама.
Роберт закрыл глаза. Он то ли молился, то ли обдумывал то, что сказала Элдсуайт. Когда он снова посмотрел на Элдсуайт, она была поражена тем, как быстро удивление в глазах Роберта сменилось неподдельной радостью.
– Вы даже представить себе не можете, как важно для меня было услышать то, что вы сейчас сказали. Как много это значит для меня. У меня словно камень с души свалился.