— Так не пойдет. Я спала всего два часа после двадцатичасовых съемок. Завтра в шесть утра новые. Мне надо выспаться! Ты же знаешь, как важен сон, — громче, чем надо произношу я.
— Вернешься в часов десять, примешь расслабляющую ванну и ляжешь спать. В полпятого я тебя разбужу. Пять часов для сна тебе будет вполне достаточно.
— А почему в десять? Эта фигня так долго идет?!
— Ммм… понятия не имею, но вроде как да. Брошюра и билеты в машине, я не вникала. Давай на выход, надо еще по-быстрому сделать макияж и прическу.
Что-то я сомневаюсь, что леди надевают вот такие платья при посещении оперы. И вроде бы длина ниже колена, как бы все прикрыто, но платьишко-то в облипку и грудь… слишком выделяется. Разве в такие места надевают такие красивые вещи?
— Ложбинка у леди должна быть прикрыта, — тихо проговариваю я, поправляя распущенные, чуть зафиксированные лаком волосы.
— Что ты там бормочешь?
— Да вот не понимаю, зачем мне притворяться любительницей оперы? Ведь вкусы у людей меняются, можно сделать вид, что она мне резко разонравилась. Давай так? — смотрю на отражение Марты в зеркале, пытаясь найти там хоть чуточку сочувствия, но нет, понимаю, что все равно придется идти.
— Нет, София. Вся жизнь — это сплошное притворство, — уверенно бросает Марта, поправляя на мне бретели платья. — Прочувствуешь это уже завтра, когда увидишь, какие убогие купальники тебе придется надевать на съемку. И посмотри на все это с другой стороны, это просто лишний повод выйти в свет.
— Ну да, внимание к персоне.
— Именно.
— Кстати, не знаю почему ты на меня ругаешься, но я выучила несколько местных слов.
— Да неужели? — скептически интересуется Марта, поставив передо мной туфли умопомрачительной красоты. Правда, каблук великоват, хотелось бы немного от них отдохнуть. — Мерси не в счет.
— А я и не говорю мерси. Я другие слова знаю, например, ибу.
— Ибу? — брезгливо произносит Марта, кривя губы в усмешке.
— Ага. Это сова.
— Это все?
— Нет. Еще жумапель.
— Жумапель ибу?
— Нет, конечно, — смеюсь в голос, чуть похрюкивая, на что Марта качает головой. — Жумапель София, а жутем Сережу.
— Мда… твои ровесницы на досуге с нужными дядями дружбу водят, а ты жутемкаешь Сережу. Ну-ну. Поучилась бы у них.
— А зачем мне другие дяди, если у меня есть Сережа? — вполне серьезно интересуюсь я, надевая туфли. — Вот закончится через три месяца контракт, я вернусь в Россию и, возможно, все же зажутемкаюсь.
— Другие дяди тебе нужны, потому что ты на фиг не сдалась своему Сереже. Точнее, не своему. И мне до сих пор непонятно, как до тебя это не доходит. Отговорка «тебе надо подрасти», это всего лишь отговорка. Совершеннолетних девушек не отправляют подрасти, пойми ты уже. Прекрати витать в облаках и пока ты в самом прекрасном возрасте, нужно пользоваться этими благами. Я тебе могу накатать список достойных мужчин и помимо не твоего Сережи.
— Я знаю, что ты сейчас делаешь.
— Ты о чем?
— Специально наговариваешь на Сережу, просто для того, чтобы я продлила контракт. Вот и все.
— Мда… мозгов не дали, так хоть красота есть. Так, все, выпрями спину, бестолочь.
— Не называй меня так.
— А ты не тупи на ровном месте, тогда и называть так не буду. На выход, София. Мы и так опаздываем.
— А там поспать можно?
— На съемках?
— На опере. Или в опере. Как правильно?
— Да какая разница. Ну а что касается поспать… если хочешь, чтобы тебя там кто-нибудь снял на камеру спящей, то да. Черный пиар — тоже пиар. А вообще нормальная такая надпись «София Алмазова заснула на любимой опере». Можешь спать, разрешаю.
— Ой, все.
— Вот именно, что все. Опаздывать — дурной тон. Внизу нас уже ждет машина.
— Нас? — с надеждой интересуюсь я. — Ты тоже со мной пойдешь?
— Что я дура что ли на оперу ходить по доброй воле? Я тебя проинструктирую и прослежу, чтобы ты не заснула в машине и не оправдала свое имя. Дам пинка под твою аппетитную задницу и поеду по своим делам. Давай, давай, София, живее, дорогая моя.
Смотреть на лицо разгневанной Марты — страшно. Ее реально перекосило, стоило нам конкретно застрять в пробке. А мне хорошо. Вот реально хорошо, потому что понимаю, что мы не успеем. Только не улыбаться. Не улыбаться!
— Выходи, — неожиданно произносит она.
— В смысле?
— Тут пешком дойти пять минут. Живо, София. Если поторопишься, войдешь в оперную обитель или как она там зовется как раз к началу.