— Прости, — задумчиво протянул Глеб, потирая рукой лоб.
— За то, что не довел дело до привычного тебе конца с бывшей на все готовой моделькой?!
— Что ты несешь?
— Я несу? Мне пока это от тебя не нужно? Чьи это слова? Напомнить тебе? Не трогай меня больше, понял?
— Нет, не понял, — цедит сквозь зубы, приподнимаясь с подоконника.
— Ну так пойми. И привези мне мое кресло, если хоть немного уважаешь меня.
— Я привезу тебе кресло только после того, как мы поужинаем, — как всегда спокойно произносит Бестужев, накидывая на меня покрывало.
— Ты серьезно? Думаешь после этого мы будем спокойно ужинать?!
— Не думаю. Знаю. Ничего страшного не произошло. И не драматизируй, у нас не каменный век.
— Я сказала привези мне кресло! — зло бросаю я.
— А я сказал, что оно появится в этой комнате только после того, как мы поужинаем. И это не обсуждается, Соня, — жестко произнес Бестужев и, не смотря в мою сторону, направился к выходу, а выйдя, громко хлопнул за собой дверью….
Глава 28
Мысли скачут настолько хаотично, что не могу ни на чем сконцентрироваться. И дикое, внезапно возникшее чувство ненависти к себе зашкаливает, стоит только прикоснуться к своим губам. Я, человек, насмехающийся над книжными девицами, оказалась ничем не лучше. Тело предало. Тьфу, блин. Хотя меня даже не тело предало. Хуже. Люблю одного, а целуюсь с другим. С тем, кого неоднократно посылала и еще недавно ненавидела. Как так можно?
Плевать, что ненависть ненастоящая и скорее была вызвана возможностью и желанием скинуть на Глеба вину за произошедшее. Сейчас я четко понимаю, что так и есть. Мне было так проще. Да, он не виноват. Но ведь Бестужев меня действительно раздражает своим поведением. И тогда, и сейчас. Всезнайка недоделанный. Чертов заумный выпендрежник. Старый бородатый дед. И… ушатый. Он ведь ушатый? Точно! Как я вообще могла об этом забыть? Вот только если он такой, какого черта мне самой все это хотелось? Мало того, что было не противно, было… приятно. Глеб и приятно… От этого осознания начинает реально подташнивать. Ну ведь не должно так быть. Он же мне даже не нравится. Ну ведь не нравится?
От бессилия и непонимания, как дальше жить и вести себя — хочется выть. Голова не болит, тело легкое и приятное. Кажется, такого никогда и не было. Точнее было — в прошлой жизни. Только от чего-то, не взирая на хорошее физическое состояние, на душе — паршиво. Несмотря на то, что я в полной мере осознаю, что Сережа никогда не будет со мной как мужчина, сейчас я чувствую себя какой-то…предательницей. Бред, конечно, но я привыкла жить только им. И мне совсем не нравится то, что вызывает во мне Глеб. Хотя я даже не знаю, что это.
Взгляд машинально падает на мобильник. И плевать, что он не мой. Сейчас мне все равно. Дико хочется с кем-то поговорить. А кроме Вари по факту у меня никого и нет. Кручу в руках телефон и все же решаю позвонить. В конце концов, мне нужно знать, что с ней. Ну и эгоистично перевести внимание с ее спины на свои проблемы.
Открываю журнал звонков и замираю — очищен. Ничего. Мне бы было плевать, если бы я помнила Варин номер наизусть. А в итоге в телефонной книге сотни очень странных номеров. Себя я заметила только потому что единственная, подписанная именем без странной… фамилии. Роман Домоделкин, Костя Соплежуй, Виктория Мозгоправкина, Катя Праворукая, Виктор Говнюк, Вадим Хакернутый, Анжела Трахтенберг, Лена Молоток… и таких еще очень много. Фантазии этому человеку не занимать. Даже думать не хочу, что может делать такая Анжела и на кой черт она вообще ему сдалась. Как-то интуитивно среди списка я нашла мою Варю и последние цифры, которые я, к счастью, знаю наизусть — это только подтверждают: Варя Мощная. Не задумываясь, нажала на вызов. Правда, надежда на то, что она возьмет трубку, начала таять с каждым гудком. И только, когда я уже хотела сбросить вызов, Варя все же подняла трубку.
— Со мной все хорошо, Глеб Александрович, — совершенно несвойственным голосом, хрипло произнесла Варя. — Жду обследование.
— Варя — это я.
— Ой, Соня. Это ты.
— Я. Ты меня не обманываешь? С тобой точно все хорошо? У тебя странный голос.
— Точно. Мне еще на скорой какой-то анальгетик ввели. Я не хочу громко разговаривать, рядом со мной лежит мужчина и тоже ждет, — еще тише произносит она.
— А почему мужчина? Ты не в палате?
— Нет. Это что-то типа… смотровой, — с заминкой произносит Варя.