Очень хотелось в душ. В больнице Соня провела меньше суток, но все равно ей чудился специфический запах лекарств. Может, удастся уговорить Павла…
Она не заметила, как уснула, а проснулась от вкусного запаха корицы и печеных яблок. В комнате темно, но на кухне определенно кто-то есть. Значит, Павел уже вернулся. Соня почувствовала, что жутко проголодалась. Она села. Можно ли ей встать и появиться на кухне или позвать Павла? И как позвать? Закричать на всю квартиру?
Она все же решила, что встать – меньшее зло. Ей же можно в туалет, например. И есть лежа она тоже не собирается. У порога горой высились пакеты, на кухне что-то скворчало на сковороде и булькало в кастрюле, а Павел ставил в холодильник пакеты с молоком, кефиром и творогом.
- Я проснулась, - сообщила Соня.
- Вижу, - буркнул он.
- Но я же не могу…
- Я понял, - перебил он ее. – Все в порядке. Ты сдержала слово.
- Ку-у-ушать хочется… - протянула Соня жалобно. – Можно, я приготовлю?
- Нет. Скоро пельмени сварятся.
- А на сковородке?..
- Сосиски. Тебе нельзя жареное, а я ненавижу пельмени. Сосиски – меньшее зло. А готовить ты будешь не раньше, чем тебе дозволено будет вставать.
Соня вздрогнула. Неужели Павел предполагал, что она останется тут после того, как выздоровеет? Однако спросила она о другом.
- Можно в ванную?
- Нежелательно.
- Мне нужно, у меня…
- Связался черт с младенцем… - пробормотал Павел, снова перебивая.
У Сони вдруг сжалось сердце. Она остро почувствовала, что ничего, кроме неудобств, Павлу не доставляет и безумно раздражает его своим присутствием. Вероятно, что-то отразилось на ее лице, потому что он, бросив на нее взгляд, вдруг скривил губы и обронил:
- Ты еще заплачь.
Насмешка отрезвила. Действительно, чего это она? Снова гормоны?
- Павел Владимирович, мне все же лучше уехать, - тихо произнесла Соня. – Я не подумала, что настолько…
- Уехать? – переспросил Павел, тоже тихо и так вкрадчиво, что Соня снова испугалась. – Я полдня бегал по магазинам, а ты решила уехать?
- Но… но… вот потому и… - залепетала она, тушуясь под его недобрым взглядом. Запахло горелым. – Ой, Павел Владимирович, сосиски…
Он уже и сам понял, что горит. Схватил сковороду, переставил ее на свободную конфорку, открыл фрамугу, чтобы проветрить кухню.
- Пойдем со мной.
Соня вернулась в комнату, а Павел прихватил по пути пакеты из коридора и свалил их на диван.
- Разбирай, это все тебе, что ты просила. Сидя, хорошо? Вставать не надо. Собери все, что нужно, для душа. Попробую спасти пельмени, и пойдем в ванную. И не надо на меня так смотреть! Что я там не видел? А одну не пущу. Не хватало еще там голову разбить…
Ворча, он ушел обратно на кухню, а Соня осторожно заглянула в первый попавшийся пакет. Ничего необычного она там не ожидала найти, однако выбор мужчины… практически незнакомого…
Постельное белье – красивое, нежное, тонкое. Соня не просила, но запомнила, что у Павла практически не было комплектов на смену. Он вспомнил об этом, приятно. Зубная щетка, мочалка, набор восхитительно мягких полотенец, шампунь и гель. Соня не настаивала на определенной марке, она не была привередливой, но Павел угадал ее любимые запахи. Неужели запомнил? Щетка для волос – тяжелая, деревянная. Где он нашел такую? Соня невольно погладила гладкую тыльную поверхность. Нижнее белье? Тонкое, кружевное, невероятно красивое. Коротенькая ночная сорочка, едва прикрывающая попу. И пеньюар в тон, чуть подлиннее, но все равно бесстыже короткий. Заколки для волос, разные мелочи… Мягкие домашние шорты и футболки. И зачем он накупил ей столько? У Сони гулко забилось сердце. Хочет, чтобы она осталась? Хочет ли…
- Готова? – спросил Павел, возвращаясь.
- Да! – Соня мгновенно выхватила из кучи вещей все необходимое, чтобы принять душ и вымыть волосы.
- Пойдем. Только недолго.
Соня зря переживала. Павел принес в ванную комнату табурет с кухни и уселся на нем, боком к душевой кабинке, уткнувшись в смартфон. Судя по всему, писал кому-то сообщение.
- Станет плохо, кричи, - велел он, не поднимая головы.
Соня с наслаждением забралась под теплый душ.
Павел недолго смотрел на экран смартфона. Собственно, он только отправил Лео сообщение, что все в порядке, чувствуя себя при этом чуть ли ни школьником. А потом уставился на Соню. Даже через запотевшее стекло можно было любоваться ее точеной фигуркой. Хотя Павел не столько любовался, сколько опасался, что у Сони может закружиться голова.