Из окровавленной пасти полилась полная ахинея, смысл которой сводился к тому, что я ещё страшно пожалею, что какой-то там Серый меня уроет, а девку натянут все кому не лень. Вытирая рукавом, скорее всего, сломанный нос и заляпывая кровью всё вокруг, он кое-как поднялся на ноги и убрался наконец-то из глаз моих.
Мотнув головой, я сделал глубокий вдох, успокаивая всё ещё бушующую внутри ярость и пошёл смотреть, что там с Катей. Вот умеет же она находить приключения на свою тощую задницу!
Девчонка так и сидела в прихожей своей квартиры, хрипло дыша и опустив голову так, что волосы полностью прятали её лицо.
— Эй, ты как? — я присел рядом.
Она дёрнулась от моего голоса, и посмотрела полными слёз глазами. Чёрт! Этот взгляд опять все кишки мне узлом завязал. Объективно же, девчонка выглядела ужасно. Похоже, Лизка не преувеличивала и то, что Катя серьёзно заболела, было очевидно.
— Руслан? — своё имя я скорее угадал, чем услышал. Она хотела ещё что-то сказать, но тут же зашлась в приступе кашля.
Так, ладно. Раз уж приехал, то нечего стоять, сложа руки. Я закрыл дверь и начал стягивать куртку и ботинки. Всё это время чувствовал на себе её взгляд и думал о том, что жизнь странная штука. Ещё пару дней назад я и знать не знал ничего об этой пигалице, а теперь… вот.
— И чего на холодном полу расселась? — задал я риторический вопрос.
А она, вспыхнула ещё больше, хотя куда уже, видно же, что горит буквально, и принялась подниматься на ноги. Понаблюдав за этими бесполезными трепыханиями пару секунд, я за подмышки поставил её в вертикальное положение и, не дожидаясь, пока эта болезная опять начнёт падать, подхватил на руки. Хрупкое тело даже через махровый халат почти обжигало мои с мороза руки. В однокомнатной квартире найти спальню не составило труда. Сгрузив свою ношу на кровать, я осмотрелся вокруг. Что-то никаких лекарств не видно. Не считать же за таковые стакан воды. Катя глядела на меня настороженно.
— Ты скорую вызывала?
Она помогала головой и тут же охнула, закатив глаза. Ещё и в клубочек свернулась. Как котёнок прям.
— Спрашивать почему, наверное, бесполезно. Всё равно ведь не ответишь. Ладно. Щас вызову. А то там твой Илья панику поднял, что ты тут одна умираешь. — Я достал из кармана телефон.
Катя испуганно дёрнулась, зыркнула на меня испуганно и поползла к тумбочке, на которой лежала допотопная кнопочная нокия.
— И что ты собираешься делать? Хрипеть в трубку. Это его, конечно, очень успокоит, — наблюдая, как она поникла, совсем уже несчастная, я почувствовал угрызения совести. Не надо было про брата говорить. — Не кисни. Сейчас сам позвоню, успокою. А потом-таки вызову скорую.
Лизка ответила сразу же, словно держала телефон в руках, ожидая звонка. Может и держала. Сострадательная до невозможности.
— Рус, ну что там? Ты у Кати?
— У Кати, у Кати. Успокой Илью, с ней всё будет в порядке.
— Она сильно заболела? — сочувственно спросила у меня сестра.
— Сильно, но не смертельно. Горло, насколько я могу судить. Говорить не может, а так ничего страшного, — я безбожно врал, чтоб Лиза с чистой совестью могла успокоить Катиного брата. А у самой девчонки глаза становились всё больше и больше. — Всё, Лизок. Пойду вашей страдалице лекарства куплю. Давай пока.
— Пока, Рус. Спасибо, что поехал! И себе что-то противовирусное купи обязательно. Тебя, конечно, никакая зараза не берёт, но я волнуюсь, — тут же включила наседку мелкая.
Завершив вызов, я не стал терять время даром и набрал скорую. А, закончив разговор, понял, что не знаю, как себя вести с этой девушкой. Она уже успела принять сидячее положение и смотрела на меня, закусив пухлую нижнюю губу. Очень даже соблазнительную губу, кстати. Так, Рус, не о том думаешь! Хотелось вытрясти из неё ответы на все мои вопросы, но я понимал, что это сейчас невозможно и не по-человечески. Так что, оглянувшись, я сел в старое продавленое кресло, напротив неё и уставился в ответ.
— Так, давай-ка проясним некоторые моменты, Катя. Я буду говорить, а ты кивай, если я прав. Только без экспрессии, — вспомнилась её болезненная гримаса. Голова ведь, наверное, болит.
Она в ответ осторожно кивнула, соглашаясь. Ну что ж. Приступим.
— Твой поступок в моём доме очень сильно меня разозлил. Ты показалась мне совсем другой, и я был крайне разочарован, когда застукал тебя за кражей.
Худенькие плечи начали дрожать, и в глазах сразу же появилось выражение затравленности и стыда. Играет? Может быть. Но слишком уж достоверно.
— Как ты доехала? На маршрутке?
Она отрицательно повела головой.
— Попутке? — опять отрицание. — Пешком? — медленный кивок.
А в пятницу ведь дождь всё утро шёл. Не удивительно, что она заболела. И накануне ведь тоже промокла. Неприятно царапнуло чувство вины. Это ведь я её выгнал на улицу в такую рань. Как Катя ещё должна была добираться? Но и она ведь виновата. Воровство — это совсем не детский проступок.
— Ясно с этим, — я поборол свои неуместные порывы и продолжил. — Ты задолжала кому-то денег?
Она снова закусила губу, явно не желая отвечать.
— Этот… субъект ведь от тебя деньги требовал?
Обречённый кивок.
— Значит, на тебе долг?
Отрицание. И тут же подтверждение. И вот как это понимать? Видимо, чтоб добиться вразумительных ответов мне придётся дождаться её выздоровления. И вот тут возникает вопрос. А оно мне надо? Представил, что уйду, как только уедут доктора, оставив её со всеми своими проблемами самостоятельно разбираться. И не смог.
Мои размышления прервал звонок в дверь. Девчонка дёрнулась было вяло, но я махнул ей рукой и отправился открывать медработникам.
— Вызывали? — спросила усталого вида докторша.
— Да, проходите.
Следующие полчаса мне пришлось отвечать на вопросы вместо Кати. Оказалось, у неё острый ларингит и ей настоятельно рекомендовали госпитализацию на недельку и курс антибиотиков. Услышав диагноз, Катя удивлённо вздёрнула брови.
— Что вы так удивляетесь, девушка? Ларингитом не только дети болеют, — заметив её гримасу, сообщила доктор, а потом спросила, заполняя какую-то форму. — Так что? Ложиться будете?
Катя отрицательно затрясла головой.
— Как знаете! Вот рецепт. Антибиотик назначаю в таблетках, курс пять дней. Остальное тоже по инструкции, — эту же самую инструкцию она и изобразила на удивление понятным почерком на листике. — Молодой человек, ваша девушка нуждается в заботе, прохладном, хорошо увлажнённом воздухе и постельном режиме. Держите.
С этими словами доктор вручила мне листик с рецептом. “Моя” девушка выпучила удивлённо глаза. А я, сдержав смешок, взял в руки бумажку. Вот, оказывается, как надо девушкой обзаводиться. Проведя доктора и закрыв за ней дверь, вернулся в комнату.
— Я сейчас схожу куплю тебе медикаменты, Катя. Может ещё чего-то нужно? — и чего это у неё такой вид пришибленный? Молчит и смотрит. — Ну нет, так нет. Я пошёл.
Ключи на вешалке в прихожей мне однозначно на глаза попадались, так что квартиру я и без её участия закрыть мог. Надеюсь, пока меня не будет, девчонка не успеет влипнуть в очередные неприятности.
Катя
Ощущение нереальности происходящего преследовало меня всё то время, что прошло с момента моего пробуждения. Словно и не просыпалась вовсе. И если поначалу мне душу наизнанку вывернул настоящий кошмар, то потом он обернулся полным бредом. Открывать дверь шавке Серого было полной глупостью. Оправданием мне не может даже служить неадекватное восприятие реальности под высоким градусом температуры. И то, что этот урод начал угрожать Илье. Не знаю, чем я думала. По ходу ничем.
Поняла я свою ошибку фактически сразу, но было поздно. Дверь выбили из моих рук, меня зажали у стенки, принявшись грубо лапать, вызывая чувство полного омерзения. Он что-то говорил, опять угрожал, елозил своим вонючим телом, а я могла лишь задыхаться и плакать, пытаясь оттолкнуть от себя эту тушу. Дышать становилось нечем, мне было ужасно больно, из горла уже вырывался лишь хрип, когда моего обидчика что-то буквально оторвало от меня. Из-за мутной пелены слёз и пляшущих перед глазами тёмных пятен, рассмотреть причину я не успела. Ноги не держали и тело само собой сползло на пол.