— Позволь поцеловать тебя… — прошептал он. — Всего один поцелуй… Моя сладкая нимфа…
— Поцелуй меня, — прошептала, зажмурились.
Его губы коснулись моих, лаская, изучая… Я окунулась с головой в эти ощущения, словно в омут, но на этот раз с большим удовольствием. Наверное, Шерман был прав… Вот так и может исцелиться душа — близостью и теплом, когда одиночество уходит, оставив лишь тень печали. А рядом плескалось море и горел огонь… Огонь разгорался и внутри меня… Хотя на самом деле он горел внутри уже давно, с того дня, как я впервые увидела Шермана.
Назад в омут
Если бы меня спросили о самом лучшем моменте в моей жизни, я бы, не задумываясь, ответила — сейчас, рядом с Шерманом. Все, о чем я грустила, чему радовалась, о чем мечтала — все это отошло на второй план, казалось призрачным, незначительным, словно только сейчас я стала жизнь реальностью, а не мечтой. Запах моря, шелест волн, треск костра, вечерняя прохлада… Все это будет всегда в моей душе… согревать, дарить радость, заставлять сердце сладко сжиматься. А еще его нежные поцелуи и прикосновения… Я даже не думала, что рядом с мужчиной может быть так хорошо и спокойно, что не захочется расставаться ни на секунду. Шерман стал центром моего мира — нового мира, показать который он мне обещал и сдержал слово. Вот только долго ли я здесь пробуду?
— Почему ты загрустила? — прошептал Шерман.
— Я подумала, что все хорошее у меня слишком быстро кончается.
— Значит, я — хорошее?
Я чуть отстранилась и взглянула на него. Я по-прежнему сидела у мужчины на коленях, обнимала его, а костер уже почти догорел, отчего я с трудом могла разглядеть его лицо в полумраке. Скалы скрывали наше место от ярких огней Императорской гавани, и даже луна не заглядывала сюда. Я знала, что Шерман улыбался и не спускал с меня глаз. Я дотронулась до его щеки, погладила, стараясь вложить в этот жест всю нежность, на которую была способна. Приблизилась к его лицу и поцеловала. Шерман судорожно вдохнул, и его руки сжали меня так крепко, что я едва могла дышать, но другого мне не хотелось.
— Ничего не закончится, Лия… Я так хочу быть с тобой.
Уже совсем стемнело, и пора было возвращаться домой. Мы покинули убежище и пошли по тропинке среди скал, а я любовалась морем напоследок. В темноте оно казалось еще более величественным и даже зловещим, а небо нависало над ним тяжелым звездным пологом. Казалось, в его глубинах скрываются удивительные создания, прекрасные и страшные, и от этих мыслей внутри все холодело. Но теплая рука, сжимающая мою, спасала от всех страхов и тревожных мыслей.
В доме царили тишина и ночной покой. Шерман проводил меня до комнаты. Мы с ним стояли молча около двери, не размыкая рук. Слова были не нужны, лишь близость, но все же Шерман заговорил:
— Если снова услышишь тот голос, ты ведь придешь ко мне?
Я неуверенно кивнула.
— Не нужно стесняться, Лия, ты ведь знаешь, что я не сделаю ничего предосудительного… Ты можешь прийти в любое время.
— Я обещаю.
— Хорошо… Тебе понравился сегодняшний день?
— Очень понравился, — искренне ответила я. — Спасибо тебе огромное за такой подарок.
— У нас будет еще много таких дней, — пообещал Шерман, целуя меня. — Спокойной ночи, моя сладкая нимфа…
Ночью я не слышала никаких голосов. Наоборот я выспалась так хорошо, как не бывало уже долгое время. На меня больше не давили мрачные стены Дома скорби, не будил посреди ночи плач соседки… Это было так прекрасно, что я проспала почти до обеда. Приведя себя в порядок, спустилась на первый этаж. Шерман и Мэгги сидели на диване рядышком и о чем-то беседовали. Увидев меня, мужчина тепло улыбнулся, подошел и поцеловал меня в щеку почти целомудренно. Этот жест показался мне очень трогательным. В нем была забота, привязанность и еще многое, скрытое внутри.
Пообедав и поболтав с тетушкой, мы с Шерманом отправились на лоджию. Сегодня на улице было пасмурно, и накрапывал мелкий дождь. Осень неумолимо приближалась к Солнечному острову.
— Вечером нужно возвращаться в город, — грустно произнес Шерман.
— Конечно, тебе ведь нельзя надолго оставлять пациентов, — ответила, постаравшись скрыть печаль в голосе.
— Знаешь, о чем я подумал, Лия? Тебе вовсе не обязательно возвращаться в Дом скорби. Ты не нуждаешься в лечении, ведь причина видений крылась в артефакте.
— А как же голоса?
— Ты просто очень впечатлительная. Здесь ведь тебя ничего не беспокоило…
— И где же мне жить? — спросила я, усмехнувшись. — Суды наверняка продлятся не одну неделю. Лаура разрешила мне остаться, и я не думала, что ты будешь против…
— Я не против, Лия, — сказал Шерман, притягивая меня к себе. — Но ты могла бы… остаться здесь, в моем доме.
— Это как-то… неудобно, — прошептала, глядя в его глаза.
— Ерунда… Мэгги бы осталась с тобой, да и я постарался бы почаще навещать тебя. Я вчера видел твои глаза, Лия, ты была совсем другой. Живая, веселая… счастливая. Я всегда хочу видеть тебя такой.
Как бы мне хотелось согласиться, остаться в этом чудесном доме, где исчезли все мои страхи, где я больше не чувствовала себя несчастной и безумной. Видеть море, слышать его… прикасаться…
— Я должна вернуться, Шерман, — проговорила, сама с трудом веря, что произношу это на самом деле.
— Зачем?
— Я должна помочь им… Карэн, Трою и Райану.
— О чем ты, Лия? — удивился Шерман. — Как ты можешь им помочь? Уж не думаешь ли ты, что в их болезни тоже виновата твоя сестра?
— Нет, конечно, нет… Тут что-то другое, и я чувствую, что смогу разобраться.
Я отвернулась и вцепилась в перила, рассматривая хмурые морские волны. Нечто подобное сейчас творилось в моей душе.
— Я все понимаю… — тихо произнес Шерман. — Ты считаешь меня беспомощным, ведь я так и не смог разобраться… Но я обещаю тебе, что смогу, обязательно разберусь…
— Не надо, Шерман, не говори так. Ты вовсе не беспомощный.
Я порывисто обняла мужчину, прижалась щекой к его груди, услышав, как сильно бьется его сердце.
— Есть в этом нечто зловещее, — прошептала я. — Что-то такое, о чем еще никто не слышал, чего не почувствовать обычной магией.
— Ты точно хочешь вернуться?
— Хочу… Прошу, не удерживай меня.
Мы возвратились в Дом скорби затемно. Наскоро попрощавшись, я отправилась в женскую спальню, а Шерман по обыкновению остался ночевать в кабинете. Я пыталась уснуть, ворочалась с боку набок полночи, наверное, но бессонница, похоже, полностью захватила меня. Взглянув на мирно спящую Карэн, я даже немного позавидовала ей, а еще обрадовалась. Похоже, голоса ее не донимают, как несчастную Мэй. Закутавшись в плед, пошла по коридору к подвальной двери. Смотрительницы, как обычно, спали на постах, пренебрегая указаниями начальства, но инее это было только на руку.
Свечение я заметила еще издалека. Ноги ослабели от страха, но я все же пошла дальше, потому что во что бы то ни стало должна была узнать, что скрывается в подвале! Остановившись на верхней ступеньке лестницы, взглянула вниз и увидела золотую дверь. Она сияла в темноте, и только скважина выделялась черным пятном. Я медленно спустилась и дотронулась до металла, желая убедиться в реальности происходящего. Дверь на ощупь казалась теплой и пульсирующей, словно живая…
— Эй, ты! — тихо позвала я, сама не зная, к кому обращаюсь. — Поговори со мной.
— Здравствуй, Корделия, — раздался тихий шипящий голос. — Я ждал тебя.
— Почему молчал раньше? Испугался магов?
— Хочешь поговорить?
В голосе звучала усмешка.
— Кто ты? Ответь… Что ты сделал с Мэй?
— Хочешь увидеть меня, Корделия?
— Хочу… — прошептала, а внутри все содрогалось от страха.
Воображение рисовало страшное неведомое чудище, скрывающееся за золотой дверью. Если она сейчас распахнется, я наверняка потеряю сознание от страха…
— Покажись мне! — произнесла, стараясь, чтобы голос звучал твердо.
Настала тишина, которая нарушалась лишь бешеным стуком моего сердца. Казалось, даже время остановилось на несколько секунд.