— Говори.
Светловолосый бросил сумку и сузил вертикальные зрачки:
— Орион очень долго отказывал себе в свежей крови. Это подорвало физические силы и снизило магический уровень. Потому он не в состоянии изгнать из тела заразу шаэнно.
— А как же те двое из парка?
— Большую часть сил Орион истратил, вызволяя тебя из плена полукровки. Сейчас он опустошен.
Повисла напряженная пауза, сопровождаемая звуками дождя, шелестом листьев и треском пламени.
— Хочешь сказать, чтобы поправиться… — я неуверенно покосилась на Рея, — ему нужна свежая кровь?
Кобольд молча кивнул. Отпнул сумку с дороги и шагнул в сторону костра, подбросить веток. Ночь шла на убыль и перед рассветом, ожидаемо похолодало.
Чувствуя нервную дрожь в теле, опустила взгляд и ласково прислонила руку к мужской щеке. Глаза предательски обожгло.
Никогда себя не прощу, если с Реем что-то случится. Его ранили по моей глупости и меньшее, чем я могу отплатить — это поделиться с любимым жизненной силой. Забрать часть боли, на короткое время стать для дракона непоколебимой опорой.
— Сладкий, — шепнула, чтобы разбудить храброго воина.
Темные брови дернулись не сразу. Ресницы поползли вверх, и он посмотрел полуприкрытыми глазами. Встретив полный страданья взгляд, сердце сжалось от боли, и в голове пронеслось: «Меньшее, чем могу отплатить…»
Облизнулась и, мягко отвлекая его поглаживанием большого пальца по подбородку, произнесла:
— Тебе надо поесть.
— Я не голоден.
— Речь не об этом. Возьми мою кровь…
Я еще договорить не успела, лорд-дракон принял сидячее положение, впиваясь в меня темными блестящими глазами. Наложенные на грудь бинты пропитались кровью, но он не обратил на них внимания.
— Что ты сказала?
Мужская ярость захлестнула подобно пронизывающему северному вихрю. Кожу прожёг холод. Я передернулась и, невзирая на гнев в глазах напротив, откинула волосы за спину и обнажила шею:
— Это единственный способ.
Выбрал женщину, пусть знает — отступать не в ее правилах.
В направленном строго на меня взгляде полыхнуло отвращение:
— Я не стану брать твою вену.
Рявкнув сквозь зубы, Рейден попытался встать, но я оказалась проворнее. Обхватила его голову и со всей искренностью заглянула в глаза:
— Мы оба знаем, иначе тебя не спасти. Подумай, что станет со мной, если ты… — голос дрогнул и самое страшное слово оборвалось.
Как объяснить, что после всего, я уже просто не смогу без него жить. Не захочу. Как упросить сделать это не ради себя, а ради той, которую все эти дни он трепетно оберегал, носил на руках и называл своей единственной.
Считав эти мысли, Рей устало моргнул и накрыл мои руки холодными, шершавыми ладонями:
— Если сделаю это, когда все закончится не смогу смотреть тебе в глаза.
— И не надо, — мягко пошутила я. — Будем общаться с закрытыми.
Рейден тяжело вздохнул. Густые черные волосы волнами спадавшие на мужественные плечи колыхнулись в такт его головы:
— Ева…
— Ты должен, — упрямо шепнула я.
И приблизила шею к мужским губам, зажмуриваясь от легкой дрожи, вызванной прерывистым дыханием, защекотавшим чувствительную кожу. Вроде бы так. Ничего не упустила.
Напряглась в ожидании «касания» острых клыков и настолько погрузилась в себя, что не сразу заметила, как Рей перехватил мою руку и прислонил сухие губы к внутренней стороне запястья.
От неожиданности открыла глаза.
В глубине притягательных глаз избранника блеснул хищный огонь:
— Никогда не забуду твоего дара, любимая.
Проведя губами по тонкой коже, дракон-вампир обнажил клыки, вонзая в плоть.
Испытав мимолетную боль, вздрогнула, а затем прижалась к его плечу, ощущая онемение, поползшее от ладони к локтю и дальше предплечью. Наши сидящие вплотную фигуры охватили взблески электрических всполохов.
Чувствуя слабость и одновременно чувственное наслаждение, я обмякла и уже была готова соскользнуть по мужской груди, но теплая рука Рея обвилась вокруг талии, не позволяя упасть.
Вампир пил мою кровь, одновременно ласково обнимая, отчего голову заполнил вязкий туман. Сначала несильный, еще позволяющий трезво оценивать обстановку, но вскоре, я ощутила усталость, потянувшую в сон. Солнечное сплетение затопила непередаваемая гамма чувств. Приятные ощущения отдались пульсирующим холодком в колени, потом ступни. Тело все заметнее теряло чувствительность, а вместе с ней и связь с окружающим миром.
Сбоку послышался взволнованный голос Кобольда:
— Орион, хватит.