— В поместье.
… Шел, ведомый ее нежным запахом.
Пара десятков переходов, несколько этажей, поворот за угол и «сгусток» темноты просочился в нужную комнату. Пал в сплетение углов неприметной тенью и осмотрелся.
Ева была без сознания и лежала на компактном диване, придвинутом к стене. Над девушкой во всю колдовал приведенный Бриамом лекарь-целитель.
Концентрация светлых потоков от внесенных в покои артефактов заметно нарастала. Старик явно знал свое дело и выполнял работу на совесть. Сначала снял с девушки эмоциональное напряжение, выравнивая истощенную от боли и страха энергетику. Потом припечатал лоб запитанным магией амулетом, снимающим боль, попутно водя под носом пузырьком с аконитовой жидкостью.
Застав ее в более — менее относительной безопасности, Рейден расслабился. Но мысленную связь с духом-служителем не разорвал; велел тому вести наблюдение, держась на расстоянии.
Минуты через две настойка из аконита подействовала. Ева шевельнула головой и очнулась.
— Как вы? — Лекарь поймал растерянный девичий взгляд.
Она попыталась протолкнуть воздух через голосовые связки, но получила лишь хриплый стон и сильно испугалась. До такой степени, что побелела как снег.
— Не волнуйтесь, — старик остановил ее попытку подскочить. — Лорд Кассиан обжег ваше горло драконьим огнем, — отняв руки от девичьих плеч, он с участием посмотрел Еве в глаза. — Через день — два голос вернется. Обещаю.
Хлопнув ресницами, она еще какое-то время всматривалась в по-отечески улыбающееся лицо пожилого рина и, видно, поверив ему на слово, откинулась на подушку с тяжелым вздохом. Уперлась взглядом в потолок и, подтянув к горлу пальчики, принялась аккуратно ощупывать кожу.
Тем временем целитель сложил все лечебные артефакты в сумочку на ремне и покосился на Бриама. Альэрдо стоял поодаль, пролистывая какую-то книгу, и совершенно не интересовался происходящим на диване. Довольный этим фактом старик отстегнул от пояса крошечный переливчатый камешек, напоминавший глаз хищного животного и быстро вложил в ладонь Евы.
Девушка послала недоуменный взгляд.
Запретив выдавать себя звуками, лекарь склонился и что-то шепнул. Не посчитав нужным прислушаться, Рейден просто счел мысли.
«Это оберег от врагов и недоброжелателей. При опасности камень накалится и поменяет цвет. Носите его с собой и всегда будете предупреждены».
Распрямился и, встав с дивана, привлек внимание поверенного:
— Боль снял. Ушибы залечил. Но говорить она не сможет еще несколько дней.
— Благодарю, рин Халлис.
Кивнув, Бриам дождался, когда лекарь-целитель выйдет и, вернув книгу на полку, повернулся к Еве.
— Я сожалею о причиненной вам боли. Но во многом вы сами виноваты.
Девушка поморщилась. Спрятала подаренный талисман в выемку между грудей и села. Эльф задумчиво оглядел ее с ног до головы и кивком светлой головы указал на спинку дивана:
— Смените платье.
Спустив ноги, она осторожно, чтобы лишний раз не травмировать дрожащее в остаточной лихорадке тело, поднялась. Тонкие пальцы обхватили пару пуговиц и быстро расстегнули; остальные восемь с нее сорвал Кассиан. Одежда рваными кусками опала к ногам. Передернувшись от озноба куснувшего по голой коже, она потянулась за формой.
Рейден отчетливо увидел плавные окружности грудей, скрытые лифом, принятым только в народе людей, узкие плечики и тонкую талию. Впился взором в рассыпанные по спине густые, взблескивающие в свете ламп потрясающие волосы.
Сердце дракона-вампира забилось быстрее. Ощутив в груди холод, почувствовал себя распутником, наблюдавший за ней пока она, объятая болью, переодевалась в неведении. Надеясь заслонить обнаженную девушку от собственных глаз, мужчина начал отворачиваться, но взгляд зацепился за изувеченные предплечья в ярких свинцовых пятнах. Магические артефакты обезболили травмы, но ссадин и синяков скрыть не смогли.
Кровь ловца вскипела огнем. Скрипнув зубами, с силой сдержал порыв броситься в комнату Кассиана и придушить того во сне. Лишь нежелание оставлять ее в такую минуту одну, вынудило прилипший к стене «сгусток» не шелохнуться.
Она выглядела такой несчастной, потерянной и одновременно поражала сильным характером. Несмотря на оцепенение и страх, Ева не проронила ни слезинки. Покачивалась от усталости, молча натягивала на плечи платье, застегивала пуговицы со взглядом устремленным в одну точку, но ни разу не подумала дать волю эмоциям.