Черт, кого я пытался обмануть? При каждой нашей встрече у нее были накрашены только губы блеском и ничего больше. Но даже без косметики она была красавицей.
Я протянул ей букет фиолетовых цветов. Девушка улыбнулась, принимая их. Теперь ее улыбка отличалась от той, когда я пришел к ней с миром. Эта мне нравилась больше, потому что светилась счастьем.
– Ты выглядишь… – я не смог подобрать подходящих слов, осматривая ее с головы до ног.
Девушка была в струящемся светло-розовом платье, которое больше походило на рубашку. Оно была достаточно свободным, но на талии делался акцент поясом. Пуговицы от горловины до подола украшали наряд. Платье заканчивалось на середине бедер, демонстрируя ее великолепные ноги в босоножках на каблуках с ремешками, огибающими лодыжки. Обувь подчёркивала длину и совершенство ног девушки.
– Может быть, тебе стоит воспользоваться телефоном? – я поднял взгляд и встретился с Хоуп глазами. – Просто подумала, что ты захочешь сфотографировать их,– когда она пожала плечами, а ее ухмылка стала еще шире, до меня дошло, что она бросила в меня моей же фразой, которую я в нее швырнул, поймав на подглядывании.
– Не искушай меня, принцесса, – ее улыбка не дрогнула. – Я могу принять твое предложение.
– Ну, тогда тебе не придется прилагать столько усилий, пытаясь все запомнить.
–Ты на минуту поставила меня в ступор, – признался я. – Кто бы мог подумать, что под джинсами ты скрываешь такую красоту? – указал на ее ноги и ухмыльнулся.
Когда я заметил, что улыбка покинула ее лицо, то пожалел о сказанном.
– Прости. Я не имел в виду…
– Нет, – она засмеялась, но смех был напряженным. – Ты просто мне кое-кого напомнил.
Глаза Хоуп были полны печали, отчего глубоко внутри меня что-то дрогнуло. Мне не хотелось видеть ее несчастной.
– Ты готов?
Я кивнул, сделал шаг вперед и открыл дверь в ресторан, пропуская ее вперед. Назовите меня бесчувственной свиньей, учитывая что только что произошло, но я таращился на ее задницу, когда она проходила мимо.
Я просто мужчина, восхищающийся прекрасной женщиной.
ГЛАВА 10
Хоуп
Я не могла перестать улыбаться. У меня болели щеки и ребра, потому что Трэвис меня постоянно смешил. Он был веселым, немного глуповатым и необычным. Мне было с ним легко и просто, словно он знал, что мне нужно. Словно видел меня насквозь и ощущал, когда на меня надвигалась печаль.
– Мне потребовалось некоторое время, чтобы парни согласились. Но хоть я моложе их, я был их начальником.
Я захихикала, когда представила, как Трэвис вручал ребятам униформу.
–Розовые рубашки, серьезно?
– Черт, да! С фиолетовыми надписями и желтыми сердцами, – он усмехнулся, когда я сморщила нос. – После открытия они умудрились натворить много всего. Так что я дал им рубашки и заявил, что если они хотят получить зарплату, то наденут их и будут носить с гордостью. Всем стало ясно, что я выйду победителем из любой битвы.
– Так они надели их?
– Да, хотя большинство из них носили майки или что-то в этом роде. Кроме Хэнка и Триппа, – я представила его брата в рубашке. Он из того типа людей, которым все к лицу. – Они ходили в ней с задранным носом, лишь бы позлить меня.
– Звучит, будто вам всегда весело.
– Так и есть, – Трэвис мне улыбнулся, от чего у меня в животе запорхали бабочки. Прилив возбуждения нахлынул от наших зарождающихся отношений. – Они хорошие парни.
Мы встретились глазами, и никто из нас не хотел отвести взгляд. Мне стоило оторваться от него, потому что я все еще не была уверена, что мне нужно нечто большее, чем просто дружба с этим мужчиной. То, что я в принципе оказалась с ним здесь, было огромным шагом. Но я не могла отмахнуться от ощущения, что происходящее правильно. Мне было комфортно. Трэвис вернул мне чувства, которые я хотела забыть. Благодаря ему я вспомнила, каково это – быть собой. Девушкой, которая могла в любой ситуации найти что-то забавное и часто улыбалась. Так было до потери Уолкера.
Признаюсь, когда эта девушка вернулась, я поняла, как сильно по ней скучала.
– Так что насчет тебя? – я отвела взгляд, сосредоточившись на милых фиолетовых цветах на столе рядом со мной. Фиолетовая лента, обвязанная вокруг стеблей, подчеркивала их особенности. – Какие планы на будущее?
Ох, разговор перешел на взрослые темы. Я улыбнулась про себя, но взглянув на Трэвиса, увидела, что он ожидал моего ответа. Очевидно, Трэвис мог быть еще и серьёзным.
– Я всегда хотела стать ветеринаром, – кажется, его удивило мое признание. – Мы с Уолкером мечтали открыть собственную клинику. После того, как его не стало, я позволила и мечте умереть.
–Может, стоит сделать это ради него?
Обычно от разговоров об Уолкере на меня наваливалась грусть, принося разбитость и опустошение. Но что-то в Трэвисе делало беседу о нем легкой. Мужчина внимательно слушал с теплым и мягким взглядом... Мне практически сразу стало понятно, что человек, которого я окрестила, как дерзкого, надменного мудака, был далек от этого. На самом деле он был полной ему противоположностью.
– Сколько тебе оставалось до выпуска?
Я глубоко вздохнула, готовясь увидеть разочарование в его глазах, которое было у большинства, когда я отвечала на этот вопрос.
– Чуть меньше года, – я отвернулась и сосредоточилась на полусъеденном кусочке пиццы, все еще лежащем на моей тарелке. – Не смогла найти в себе силы, это было слишком сложно.
Мой голос надломился. Внезапно его рука накрыла мою ладонь, сжимающую салфетку.
– Это нормально, Хоуп,– я посмотрела на наши соединённые руки и встретилась с ним взглядом. – Потеря всегда разрушительна и сказывается на тех, кто продолжает жить дальше. Но она заставляет нас многое переосмыслить – большое и малое. Ненависть, печаль и чувство вины причиняют боль.
Я кивнула, потому что Трэвис описал несколькими фразами то, что я чувствовала на протяжении последнего года.
– У вас двоих были планы и мечты. Тебе стоит воплотить задуманное ради него.
Я кивнула со слезами на глазах. Все стало слишком тяжелым, мне нужно было уйти. Именно так я обычно и поступала. Но снова Трэвис сделал ситуацию… нормальной. Он заставил меня увидеть, насколько мое разбитое сердце было сильным.
– Может быть, когда-нибудь, – я улыбнулась, уверяя его, что я в порядке. Его сосредоточенный взгляд смягчился, когда он сжал мою руку. – Спасибо.
– За что? – мужчина хмыкнул.
– За это, – ответила я, указывая на пространство между нами свободной рукой. – За сегодня, вчера и даже за прошлую неделю.
– На прошлой неделе я вел себя как придурок.
На этот раз настала моя очередь смеяться.
– Нет, на прошлой неделе ты был решительным, упрямым и именно тем, кто был нужен, чтобы вернуть меня в строй. Я слишком долгое время жила сбившись с пути.
– Ну, в таком случае, пожалуйста.
Его глаза наполнились смехом, но брови были серьезно нахмурены. Я разразилась смехом, и Трэвис присоединился ко мне, забирая напряженность последних минут и возвращая легкость в общении.
– Ты веселый, Трэвис, – призналась я, почувствовав облегчение после своего признания.
– Как и ты.
***
– Вау, –я подняла взгляд поверх книги, которую читала, и увидела в нескольких метрах от меня свою давнюю подругу Либби. –Давно не виделись! Последний раз на похоронах...
Сразу стало ясно, что она сожалела, что затронула эту тему.
–Точно, – сказала я, опуская книгу на стол.
Я была сама виновата, что скрывалась и притворялась, будто у меня нет больше ничего, кроме семьи и работы. Люди пытались поддерживать связь, но я их игнорировала. На их месте я бы тоже перестала пытаться добиться встречи.
– Как дела? – спросила я.
Она улыбнулась, шагнула ко мне и протянула руку. Бриллиант размером с Техас ярко сиял и переливался на солнце.
– Я выхожу замуж, – чуть ли не пропела она.
–Крису повезло.
Когда я произнесла это имя, она громко засмеялась, даже согнулась пополам и прижала руку к животу.
– Крис живет в Мичигане вместе со своей девятнадцатилетней девушкой, представляешь?– я не смогла притвориться, что не шокирована, поэтому соответствующее выражение удивления отразилось на моем лице. – Ага, после того, как я заметила, что он заглядывается на молоденьких девушек, я вышвырнула его из дома. Он вцепился в первую девчонку, которую увидел, и с тех пор сменил уже четыре юных подружки от восемнадцати до двадцати. Хорошо, что они хотя бы совершеннолетние. Это делает его меньшей свиньей. Но мне стоило давно с ним расстаться.