Будучи другом, он спасал меня множество раз.
Он всегда был моим щитом.
Я скучала по тем временам, когда он заставлял меня смеяться или улыбаться. Именно он обычно утешал меня. И теперь я живу с осознанием, что если бы я не настояла отправиться посреди ночи за чертовым пакетом «Читос», то он все еще был бы здесь, рядом со мной.
Ну что это была за нелепая просьба? Я была полной идиоткой. Упрямой эгоистичной девчонкой, которая заставила его вернуться из-за такого пустяка.
Думаю, это самое тяжелое.
Я чувствую потерю каждый день с каждым вздохом, словно она произошла только вчера. Звук его булькающего дыхания и страх в его глазах, смотрящих на меня, продолжает всплывать в моем сознании. Как он потянулся и крепко схватил меня за руку, пока я тупо наблюдала, как он угасает.
Жаль, что я не сказала больше в те последние минуты. Стоило описать ему, как он повлиял на мою жизнь и как я его люблю. И что бы ни случилось в будущем, я никогда его не забуду. Что я всегда буду дорожить временем, которое мы разделили, потому что оно было и останется для меня самым дорогим.
Но я не могла говорить, не только из-за своего пребывания в ужасе после драки с бандитом в нескольких футах от меня, но и от того, что я понимала, что теряю такого хорошего друга, о котором можно только желать. Мне хотелось сказать ему много всего, но я не могла подобрать слов.
Вместо этого я умоляла его не закрывать глаза и смотреть на меня, только на меня. Умоляла шепотом, который медленно превращался в рыдания, пока он делал свой последний вздох. Я качалась взад и вперед с головой Уокера на коленях и громко ревела, больше не заботясь о том, что стрелок может забрать и мою жизнь. С непрекращающимися рыданиями я снова и снова твердила ему, что сожалею, хотя никакие извинения никак не могли изменить исход ночи.
Ничто не способно заполнить пустоту, которая осталась внутри меня.
Если бы не мои родители, честно, даже не знаю, как бы пережила последний год. Они держали меня на плаву, разделяли мою печаль и подталкивали меня двигаться вперед каждый день, хотя я сопротивлялась каждому шагу.
Иногда во мне горела надежда, что я найду способ избавиться от этой душевной боли внутри себя, но в большинстве дней мне казалось, что это навсегда останется невыполнимой задачей. Я провела последний год в изоляции и обнаружила, что быть наедине со своими мыслями гораздо лучше, чем снова и снова заниматься вещами, от которых Уолкер никогда больше не почувствует радости.
Слишком тяжело жить полной жизнью, зная, что его этого лишили. Но я старалась, ради него я действительно старалась. Каждый день пыталась выкарабкаться из своей депрессии. Каждый день уговаривала себя подняться с постели и прожить день ради Уолкера. Но не думаю, что мне это на самом деле удается.
Большинство двадцатипятилетних женщин держат под контролем свое будущее, будь то планирование свадьбы или рождение детей. Многие из них уже начали строить свою карьеру. Я же тупо проживаю, радуясь каждому прошедшему дню с никчемной работой. Работой, которую я всем сердцем ненавижу, но у меня не хватает мотивации, чтобы найти что-нибудь получше.
У меня не получилось взять необходимое количество займов, чтобы стать ветеринаром и быть вовлеченной в то, что нравилось нам с Уолкером. Мы всегда мечтали, что однажды откроем собственную клинику и будем самыми лучшими.
Слишком трудно осуществить все это в одиночку, словно часть головоломки отсутствует, от чего голова идет кругом.
Поэтому свои дни я провожу, бессмысленно вбивая данные в компьютер. Слушаю слова врача, диктующего результаты рентгена и анализов пациентов. Все это утомительно, но терпимо.
Это позволяет деньгам попадать в мой карман, а мне пока что этого достаточно.
ГЛАВА 1
Трэвис
– Ты установил проводку на 220 в доме в Ленексе? – бросил я через плечо, продолжая загружать вещи в грузовик.
Не услышав ничего, кроме бессвязного бормотания, невозможно было не покачать головой. Нет необходимости оборачиваться, чтобы знать, что рот Хэнка чем-то набит. Было привычно видеть его с наполовину съеденным бутербродом или какой-либо другой едой, торчащей изо рта. Парни очень точно прозвали его Обжорой, потому что я никогда не видел, чтобы кто-нибудь ел больше, чем этот человек. Самое безумное, что при росте метр восемьдесят, он чертовски худой. Понятия не имею, куда все девается, потому что при количестве поглощенной им пищи, он вполне мог бы догнать свой рост вширь. Как говорится, не в коня корм.
Но Обжора – моя правая рука – надежный и преданный знаток своего дела.
Я открыл бизнес, едва мне стукнуло двадцать четыре, и он быстро набирал обороты. Люди сразу смекнули, что если вызвать «Донован Электрик», то они получат качественное обслуживание по доступной цене.
Дав Хэнку несколько минут, чтобы тот закончил жевать, я переспросил его о проводке в доме на Логан Лейн.
– Я был там, но после пятнадцатиминутного настукивания в дверь, просто оставил записку о визите, так и не дождавшись ответа.
Это была наша вторая попытка провести проводку для сушилки в этом арендованном доме. Арендатор, который, похоже, относился совсем несерьезно к нашему времени, был занозой в заднице. Или не принимал всерьез пожелания домовладельца. Такие вещи выводят меня из себя. Квартиросъемщики жалуются на состояние вещей или отсутствие определенных свойств у приборов, но когда домовладелец пытается что-либо улучшить, они ведут себя так, как будто пара часов их времени – это что-то невероятное, чтобы даже об этом просить.
– Я переговорю с хозяином, – сказал ему, понимая, что придется брать быка за рога.
Мужик точно не обрадуется, когда я ему сообщу, что третья попытка попасть в квартиру приводит к оплате визита за наше впустую потраченное время, несмотря на то, что мы ничего так и не сделали. Я ненавидел ту часть моего бизнеса, когда приходилось делать трудный выбор и по необходимости быть стоящим на своем мудаком. Роль плохого парня никогда не бывала веселой.
День уже превратился в дерьмовый, даже не успев начаться. Мы заземляли новый жилой комплекс, финансируемый какой-то шишкой из корпорации в Денвере. У него было огромное количество высокооплачиваемых проектов, разбросанных по всей территории США. Он был полным придурком, который держался так, словно повелевал миром. Носил сшитые на заказ костюмы и делал маникюр. Выкрикивал приказы и пытался учить нас делать нашу работу. Но я-то знал, что если дать ему в руки молоток, он даже не поймет с какого конца к нему подойти. Этот мужик был чопорным засранцем и ничего более.
Но я не позволил его высокомерному отношению проникнуть мне под кожу. У него были деньги, и это были чертовски хорошие деньги.
– Наверное, даже к лучшему, что арендатора не было дома, – я загрузил все материалы в свой грузовик, прежде чем повернуться к Хэнку лицом.
– Ты можешь помочь мне на стройке. Я опережаю график, что очень хорошо, но все же предпочел бы двигаться быстрее. Чем скорее мы закончим, тем скорее умоем руки от Капитана Придурка, – продолжил я.
Хэнк усмехнулся, но он точно со мной согласен. За огромным количеством пива мы поделились своими истинными мыслями о Мистере Колорадо. И частенько гадали в шутку, мочится он стоя или сидя на корточках. Я всегда ставил на то, что приседает.
Через двадцать минут мы подъехали на место и принялись перетаскивать провода, коробки автоматических выключателей и разнообразных предохранителей. Мы с командой уже поработали там в течение нескольких часов, после чего мне пришлось вернуться на склад за недостающими материалами.
Финишная черта данного проекта была так чертовски близка, что я даже чувствовал ее вкус. По окончанию я планировал показать своей команде, насколько ценю их усердный труд и преданность делу. Нельзя было желать лучших парней, чем тех, что на меня работали.
Мой брат, Трипп, – один из тех людей, которыми я восхищался. Но этот парень являлся не просто моим братом, он был моим героем, особенно после того, как мы потеряли отца в аварии. Мне тогда стукнуло всего десять. Тот много пил и, хотя не раз пытался победить зависимость, все равно не смог этого. Именно алкоголь позволял его чувствовать себя непобедимым.