Я не удивлюсь, если Мисси и Трипп натерпятся с этим начинающим сердцеедом. Этот парень наверняка станет Прекрасным Принцем.
***
Я вышла из душа, опустила голову и стала растирать волосы полотенцем, после чего обернула тело вторым полотенцем. Закрепив его, подняла голову вверх и вскрикнула от удивления, когда увидела Трэвиса в дверях. Ванная комната примыкала к его спальне, и я решила не закрывать дверь, посчитав, что запертой двери в комнату достаточно.
Я прижала ладонь к груди, чтобы успокоить сердце, и поджала губы, когда Трэвис рассмеялся.
– Прости, не хотел тебя напугать.
Я не стала зацикливаться на его глазах, блуждающих по моему телу, прежде чем встретиться со мной взглядами. – Надеялся только, что застану тебя обнаженной.
– Да неужели?
– Угу, – он приблизился ко мне, отчего мой пульс участился. – Но это достаточно легко исправить.
– С чего ты взял, что я хочу это исправить?
Отличная работа, Хоуп, твой дрожащий возбужденный голос совсем тебя не выдал.
Трэвис не ответил, просто молча стал приближаться, словно охотник, преследующий свою добычу. Я уперлась о раковину, вспомнив, чем мы в последний раз занимались в ванной.
– Я, конечно, наслаждался нашей последней импровизацией на тумбочке в душевой, – он положил обе руки на раковину по разным сторонам от меня и завис надо мной, практически соприкасаясь своим ртом с моими губами, – но предпочел бы перенести это в другую комнату.
– Что если я не...
Я остановилась на полуслове, когда он покачал головой.
– Ты хочешь, – уверил он меня.
Ну до чего же дерзким он был! Но даже это не смогло усмирить мою потребность в нем. На самом деле, я лишь еще сильнее возжелала его.
– Или ты предпочитаешь остаться здесь?
Настала моя очередь покачать головой.
– В кровать.
– А кто говорил о кровати? – его долбаная ухмылка убивала меня. – Нет, мы конечно окажемся и там, но у меня есть несколько идей...
Мое сердце стало биться быстрее.
Трэвис взял меня за руку и вывел из ванной. Я бросила взгляд на дверь спальни, чтобы убедиться, что она все еще закрыта, после чего мужчина притянул меня к своей груди. Полотенце было единственным барьером между нами. Словно прочитав мои мысли, он протянул руку и стянул его с меня, отбросив его к нашим ногам.
На Трэвисе были только шорты. Можно было предположить, что он без нижнего белья, потому что ночью предпочитал спать безо всего.
Он изучал меня своим напряженным взглядом, от чего моя плоть пульсировала все сильнее. Мне надоело медлить, поэтому я просунула пальцы под пояс его шорт и начала их опускать. Стянув их, я улыбнулась верности моего предположения. Теперь передо мной оказался абсолютно обнаженный мужчина, а его член подергивался всего в нескольких сантиметрах от моих губ.
Я не стала подниматься обратно, а наоборот, опустилась коленями на пол. Подняла глаза вверх, чтобы встретиться с ним взглядом, когда сжала его стояк и пару раз провела по нему ладонью. Когда я принялась облизывать его головку, клянусь, колени Трэвиса подогнулись.
– Хоуп...
Мое имя слетело с его губ хриплым шепотом, отчего я почувствовала себя всемогущей.
Придвинувшись поближе, я осторожно взяла его в рот, начав сосать и лизать. От каждого его стона я становилась еще более влажной между бедер.
Казалось бы, в такое время у нас не должно было быть сил и единственного чего мы должны хотеть – это крепкого здорового сна, только вот было не так. Мы отчаянно стремились соединиться после нашего разрыва.
Тяжелые вдохи, смешанные с довольными стонами, только подстегивали меня принять его глубже. Как же мне нравились звуки его удовольствия!
– Иди сюда, – он погладил мою щеку. Я снова взглянула него, освободив его из плена своего влажного рта, и поднялась. Трэвис тут же впился в меня поцелуем. – Ты мне нужна, – его признание повисло между нами, пока мы смотрели друг на друга. – Никто больше, только ты.
Как же мне были необходимы эти слова! В момент слабости я позволила себе поверить, что я ему не нужна. Теперь мне было стыдно, что я разрешила какой-то дурной цыпочке испортить то, что у нас было. Я подняла руки и обхватила его лицо, чтобы приблизить к себе.
– Я хочу тебя, – прошептала я ему в губы.
Ему было достаточно этих простых слов.
Развернув, он подвёл меня в дальний угол комнаты у панорамных окон. Я мысленно поблагодарила Бога, что они были закрыты жалюзи, когда Трэвис прижал меня к прохладной стене.
Присев, он поднял свой эрегированный член, а я откинулась назад, предоставляя ему доступ. Когда он скользнул в меня, я прикусила нижнюю губу и прижалась к нему.
– Ты всегда будешь моей.
Я не собиралась спорить, потому что была полностью с ним согласна.
Трэвис переплел наши пальцы и поднял соединенные руки к стене над нами, начав вбиваться в меня. Я потерялась в ощущениях и нашей связи, которая была не только физической, хотя эта часть была чертовски сильной, но и эмоциональной.
ГЛАВА 29
Трэвис
– Что это? – я шагнул к Хоуп, пока она мыла посуду.
В руках у меня был конверт из Университета Миссури в Канзас-Сити. Он был вскрытым, поэтому я предположил, что она его уже прочитала.
– Я подумывала вернуться к учебе и получить степень.
Я обнял ее за талию и развернул к себе лицом, не обратив внимания, что теперь перед моей рубашки и место между ног стали мокрыми от воды, которая выплеснулась из чашки в руках Хоуп. Так было до тех пор, пока она не опустила глаза и не рассмеялась из-за моего вида. Да, все выглядело так, будто я обмочился.
– Ты серьезно?
Она кивнула и подарила яркую улыбку, от которой мое сердце затрепетало.
– Что же изменило твое решение?
Она говорила, что чувствовала бы себя виноватой, если бы закончила обучение, потому что сделала бы это без Уолкера. Если быть откровенным, то я немного ревновал к их отношениям. Он заставлял ее стремиться к большему, чего бы я тоже хотел.
– Ты, – я в замешательстве склонил голову на бок. Я не ослышался? Неужели я мог убедить ее в чем-то, как об этом мечтал?
– Я?
– Да, ты, – не заботясь о том, что тоже промокнет, прижавшись ко мне, она шагнула вперед. – Я не уверена, что нашла бы в себе силы сделать это без твоей поддержки. Я поверила тебе, когда ты сказал, что пора двигаться вперед и что совершенно нормально, если я закончу начатое. Я подала заявление на восстановление благодаря тебе.
Черт, да она была близка к тому, чтобы заставить плакать взрослого человека! Стены, которые я пытался разрушить с самого первого дня, когда встретил ее, потихоньку рассыпались.
– Но есть еще кое-что, что мне предстоит сделать.
– И что же?
Она поигрывала с моей рубашкой, не отводя взгляда от моей груди. Я знал, что была причина, по которой она избегала зрительного контакта, и это образовало узел в моей груди. Я был уверен, что следующие ее слова мне не понравятся.
– Мне нужно сходить к родителям Уолкера.
Похороненная ревность восстала из мертвых, когда услышал его имя. Я знал, что это неправильно, но, черт возьми, ничего не мог с собой поделать. В глубине моего сознания крутился один и тот же вопрос: «Стану ли я когда-нибудь для нее тем, кем он был?»
– Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой?
Пожалуйста, скажи: да.
– Думаю, что должна сделать это сама, – она, наконец, подняла глаза и встретилась со мной взглядом. – Но спасибо за предложение.
После минуты молчания я кивнул, будучи не в состоянии говорить из-за ее отказа. Я вел себя глупо, но не мог прекратить дуться.
Наверное, именно так Хоуп чувствовала себя в той ситуации с Кенной.
– Я не видела их с похорон. Не могла, – она пожала плечами, а ее глаза наполнились слезами. – Но сейчас я чувствую, что у меня есть на это силы. Ты передал их мне.
– Я всего лишь люблю тебя. Ты сама нашла в себе смелость.
– Потому что ты мне помог.
Я наклонился и притянул ее к себе. Мгновение мы стояли, просто прижимаясь друг к другу. От ее слов мне было больно. Для нее встретиться с родителями Уолкера было большим шагом, тем, о чем она недавно не могла даже подумать.
Я не был уверен, что боль внутри нее когда-нибудь полностью исчезнет. Она все ещё считала, что из-за ее решения не стало Уолкера. Ничьи убеждения не заставят ее думать по-другому. Она должна прийти к этому сама, но я буду рядом, если ей понадобится плечо, чтобы опереться. Черт, я буду для нее даже мальчиком для битья, если ей нужно будет выплеснуть свою злость. Я хотел для нее покоя, наверное, даже сильнее, чем она сама. Я хотел ее целиком, я хотел Хоуп.