На какое-то время я вроде как стала прежней. Такой, какой была перед стрельбой. Дерзкой девчонкой, которая делает то, что хочет. Уверенной и живой, а не мрачной и слабой.
Трэвис вернул ту часть меня. Ему понадобилась всего пара слов, чтобы меня возродить. Он проник сквозь оболочку, которую я выстроила вокруг себя.
– О чем ты так серьезно задумалась?
Голос матери заставил меня подскочить от удивления, но я не повернулась к ней лицом. Вместо этого продолжила складывать клубнику в раковину.
– Ничего, просто мою ягоду, – я знала, что она все прочтет по моему лицу и игра будет окончена. Клянусь, у моей матери был внутренний детектор лжи. Всё, что ей было необходимо – это посмотреть мне в глаза. – Ты принесла еще?
Ага, лучшая защита – это нападение.
Я чувствовала, что она подошла ближе и стала меня изучать. Ее проницательный взгляд словно врывался в мой разум, выискивая правду. От этого сердце начало биться еще сильнее. Сейчас начнется «ты не сможешь одурачить меня» допрос, после которого я точно сдамся.
Не смотри на нее, не смотри.
Я повторяла это снова и снова у себя в голове.
Я уже праздновала победу, но уловив движение боковым зрением, повернулась в ту сторону и мгновенно встретилась глазами с мамой.
– Тебе меня не обмануть, – прошептала она, прищурившись.
Мой отец будто почувствовал, что меня нужно спасать – он вошел на кухню, и я быстро обернулась к нему. Мне было необходимо скрыться от всевидящего взгляда Ханны Ларсен.
– Пап, привет, – я оттолкнулась от стойки, оставив позади себя маму и клубнику, которую только слегка ополоснула. – Как прошел день?
Не стала обращать внимания, что его брови поднялись в вопросе, когда я подошла обниматься. Думаю, объятий было слишком много, потому что, когда я отступила, он окинул меня странным взглядом, не проронив ни слова, затем медленно поднял руку и прижал ладонь к моему лбу.
Закатывая глаза, я ее оттолкнула от себя.
– Я не больна.
– Что ж, если ты здорова, то значит провинилась.
Настала моя очередь вопросительно посмотреть на него.
– Ты снова пропустила электрика, не так ли?
– Нет, – заверила его, – парень приходил и сделал все, что требовалось.
А еще пофлиртовал и дважды поймал меня на разглядывании его задницы. Но я опустила эту информационную часть.
– Хотя ему потребовалось в два раза больше времени, чем он заявлял, но уверяю: все сделано. Теперь я могу стирать в своем собственном доме.
– Хэнк немного медлительный, но знает свое дело.
Я бросила на отца любопытный взгляд.
– Хэнк?
– Ага, – ответил он, – парень, который приходил.
– Его звали Трэвис.
– Сам владелец? – я оглянулась через плечо и кивнула. – Он обслуживает новые жилые комплексы в Мидленде.
– Удивительно, что у него нашлось время для такой незначительной работы, как наша.
– Скорее всего, это связано с тем, что наша дочь несколько раз их не пускала.
Я снова повернулась к отцу, когда они с мамой продолжили заниматься делами и обсуждать меня, как будто меня здесь нет.
– Она вся в тебя, ты же знаешь, – моя мать постоянно говорила, что я больше похожа на отца. – Упертая и расчетливая.
– Забывчивая, – поправил ее отец, – она говорит, что забыла, но я-то ничего не забываю.
– Как насчет вчера, когда ты забыл надеть штаны, прежде чем выйти на улицу, чтобы завести машину? – я словно застряла в дурдоме, в то время как мои родители продолжают свою болтовню. – Ты надел ботинки, даже зашнуровал их, и если бы я тебе не сказала, ты бы, скорее всего, так и поехал в город.
– Я проверял тебя.
Я засмеялась, из-за чего на меня, наконец, обратили внимание.
– Что?
– Как мне нравится слушать твой смех! – мама наклонилась, чтобы обнять меня. – Я скучала по нему.
Мое горло сжалось от волнения, когда я позволила ей приласкать меня. Счастье было чем-то, в чем я отказывала себе, боясь чувствовать что-то хорошее в своей жизни. По правде говоря, делать это казалась неправильным, как будто я была недостойна его.
***
На следующее утро я проснулась, все еще думая о нашем общении с Трэвисом. Я провела весь день, спрятавшись в крошечном укромном уголке кухни, который использовала в качестве жалкого подобия домашнего офиса. Несколько часов пыталась сосредоточиться на словах, которые говорили разные врачи, но у меня ничего не получалось.
Не злись на меня, принцесса, это ты открыто таращишься на мои булки. Это я должен чувствовать себя использованным.
Его слова мелькали и сливались со словами врачей.
Позвони ему, принцесса, и расскажи, как ты сексуально домогаешься до его работника.
Я улыбнулась, вспомнив ухмылку на его лице, когда он сказал эти слова. Такой самоуверенный, но все равно привлекательный.
Меня поставило в тупик понимание, ударившее по мне после нескольких часов бессмысленного переписывания, что мне не удастся поработать. Я села в машину, и отправилась в город, где бесцельно бродила, заглядывая в окна магазинов, выходящие на улицу. Цветочные композиции из искусственных и настоящих цветов украшали одно из окон бок о бок с другим домашним декором. После нескольких минут раздумий я сделала то, чего не делала с тех пор, как переехала в свой дом...
Я купила себе подарок на новоселье: яркую композицию из сухих цветов в красивой вазе, чтобы украсить стол. Даже представила, как букет стоит там, разделяя две комнаты, от чего мое маленькое пространство кажется немного менее тусклым.
ГЛАВА 5
Трэвис
– Дядя Трэвис! – возбуждённые крики трех моих племянников отражались от стен, как только я переступил порог дома.
Лэнс и Грэм обхватили мои ноги своими ручонками, скользнув вниз и устроившись попами на моих ступнях. Затем мгновенно они обвили меня, превратившись в подобие человеческих сапог. Самый старший из трех, семилетний Тейт, просто протянул руку, чтобы хлопнуть по моей ладони и двинулся дальше по своим «делам». Как же быстро он вырос! Я уже скучал по тому времени, когда он визжал и носился по дому, как его младшие братья.
– Привет, ребята, – посмотрев вверх, я увидел как Мисси, моя невестка, вошла в гостиную с двумя чашами попкорна. – Позвольте дяде Трэвису идти без вас двоих, вцепившихся словно парочка пиявок.
Поставив тарелки на кофейный столик, женщина направилась ко мне для приветственного поцелуя в щеку.
– Ты хорошо пахнешь, – она с любопытством оглядела меня. – Куда это ты так принарядился?
Прежде чем я успел ответить, в комнату влетел Трипп со сладостями.
– Мальчики, – обратился он к сыновьям, – отстаньте от Трэва, если не хотите, чтобы я отдал ваш попкорн соседским ребятам.
– Все в порядке, – я попытался пройти по комнате под хихиканье мальчишек. Само собой, я старался шагать как можно выше, чтобы поднять их, прежде чем снова опустить на пол. – Пара четырехлеток – это лучшее упражнение для ног.
– Почему ты весь такой разодетый сегодня? – насмешливо глянул на меня Трипп. – Да и пахнешь ты как придурок.
–А вот твоя жена сказала, что я хорошо пахну.
Трипп перевел взгляд на свою жену, после чего снова обратил его на меня.
– Она просто была вежливой, потому что я как идеал сексуальности развиваю у тебя комплексы.
Я посмеялся над его словами.
– Да все знают, что я выгляжу прекрасно, в то время как ты просто хорош.
Он выдержал паузу, пристально изучая меня.
– И в чем же твое превосходство?
Наклонившись немного ближе, чтобы мальчики не могли услышать, я тихо прошептал:
– Мое превосходство спрятано в штанах. Мы-то с тобой знаем, что твой червячок с моим не сравнится.
– Так чем ты на самом деле собираешься заняться?
– Встречусь с ребятами пропустить по стаканчику в «Кловерс», – Ланс и Грэхэм наконец-то отцепились от моих ног и сейчас были поглощены фильмом по телевизору. – Хочешь пойти?
Я знал, что он откажется, потому что Трипп – семьянин. Он предпочитал проводить все свободное время в окружении детей и жены, и нельзя его было за это винить. Если бы мне досталась такая же прекрасная семья, я бы тоже не захотел куда-то от них уходить. Особенно в бар. Он слишком напоминал нам о детстве, хотя ни мой брат, ни я не страдали алкоголизмом.