Адам активировал соединенный с ЦНС датчик на правом виске. Пару секунд пришелец вдумчиво считывал какую-то информацию, которую видел только он: она была воспроизведена прямо на сетчатке его странно-сиреневых глаз. После чего он установил соединение с наручными часами. На экране появились полосы и символы. Адам поводил по экрану пальцем, вновь коснулся датчика и повалился на бок. Часы вспыхнули, промигались и отключились вместе с ним.
— Помогите! — вопила Габриэль, громче, чем ее дед на футбольном матче.
Солдаты недовольно повыплевывали сигареты и побросали одноразовые стаканчики с чаем, которому безнадежно сулило быть разбавленным моросившим дождем.
— Что случилось? — всполошились они при виде бессознательного тела.
— Он… он просто… Ему стало плохо, и вот… — Солдаты сняли с Адама наручники и вытащили из машины. У дежурного врача наконец появилась работенка. Человек в белом халате подбежал к мужчине, и первым делом прощупал пульс на запястье.
— Странно… — На лбу у врача выступила испарина. Он встревожился и достал стетоскоп.
— Что такое? — спросил офицер Фицман, пока Габриэль с любопытством наблюдала за происходящим из транспорта.
— Сердце не бьется…
Озадаченные неожиданной смертью молодого человека, все дружно заткнулись.
«Как не бьется? — испугалась Габриэль. Нельзя же сымитировать смерть вот так — с настоящей остановкой сердца? Все ли идет по плану? А что… если нет?»
— Мне жаль… — сказал врач, будто бы Гарри Фицману и другим свидетелям кончины Адама было не плевать. — Он мертв.
У Габриэль упало сердце, а ноги будто свело судорогой. Дверь автомобиля не заперта, солдаты отвлечены. Это именно то, чего добивался Адам? Мышцы девушки напряглись в предвкушении рывка. «С ним всё будет нехорошо, — внушала она себе, успокаивая сердце дыханием. — Он же пришелец как-никак».
Габриэль так нервничала, что её бросило в жар, кожа под браслетами наручников покраснела. Не рискуя смотреть себе за спину, девушка высыпалась из машины и рванула прочь, морально настроившись ощутить в затылке пулю.
— Эй! А где девчонка? — спохватился один солдат.
— Она убегает!
— Вижу её!
Военные похватали автоматы и встали наизготове.
— Отбой! — вякнул офицер, голой рукой отводя вниз первое попавшееся дуло. — Пускай бежит. У меня такое чувство, что это не последняя наша встреча. — Он сплюнул и раскатисто рассмеялся.
Глава 7. Оливия
15 июня 2016 года, 8:20 утра:
Профессор Нортон встречал очередное утро среди сонной молодежи и симпатичных официанток в белых фартуках в кафе на окраине города. Он любил это место по понедельникам, потому что кофе здесь было такое же крепкое и горькое, как и этот день недели, но достаточно бодрящее, чтобы устоять на ногах. Профессор вышел на пенсию, но ненависть к понедельникам отложилась у него в костях, словно толстый сталактит. Хотя если бы вы спросили, работает ли он, старик бы не задумываясь ответил: «Да, больше, чем когда-либо. Каждый день видеть лица людей и выслушивать чужие проблемы — адский труд».
Профессору наконец принесли кофе. Он сделал глоток и поморщился — и правда, вкус, как у понедельника.
— Простите… — обратился к нему мужской голос.
Профессор Нортон задрал подбородок, жеманно поправил очки и встретился взглядом с молодым человеком. Узкие, почти острые линии губ, острый нос, острый подбородок без намека на щетину… Даже брови его имели угрожающе острый изгиб, в котором опытный физиогномист прочел бы скрытность, грубость и излишнюю вспыльчивость. Незнакомец был высок, строен и весьма приятен наружностью, но его походка! Так двигаются посредственные актеры театра и кино, которым жмет полученная роль. Что за человек! Он не удосужился сдвинуть ради приличия на затылок солнцезащитные очки, как это проделывали перед стариком молодые люди в знак того, что они открыты для беседы. Трудно строить первое впечатление о собеседнике, если не можешь установить с ним зрительный контакт.
Иссиня-черные тонкие волосы незнакомца небрежно спадали на лоб, а длинное пальто чуть не протирало пол. Мужчина брезгливо перешагнул пятно от пролитого кем-то сладкого чая, сверкнув носами туго шнурованных ботинок с тяжёлой подошвой. «Какой чудак», — подумал профессор, не имея ничего против компании чудаков.
— Доброе утро!
— Доброе, — как-то приглушенно отозвался незнакомец. — Простите, что прерываю ваш завтрак… Вы ведь профессор Нортон? — обнажил он белые зубы.