— Что ты делаешь? — Комичность, с какой Габриэль просовывала руки в рукава, никоим образом не вызывала у Адама улыбки.
— Энтони Хопкинс!
— Кто?
— Нынешний премьер-министр Великобритании.
— И… какое он имеет отношение ко всему… этому?
Габриэль нагнулась к кровати, раскрыла блокнот на определённой странице и ткнула в него ногтем, поцарапав лист.
— Смотри, — продемонстрировала она имя, жирно обведенное ручкой. — В этой реальности другой премьер-министр — Энтони Хопкинс. В моём мире его политическая кампания не удалась и выборы выиграл состязавшийся с ним Эндрю Фаерфокс. Как жаль, что я никогда не интересовалась политикой и понятия не имею, отличались ли эти два Хопкинса и Фаерфокса друг от друга по статусу и ранее занимаемым должностям или... О-о-о!
— Что?
— Или это два абсолютно разных человека. Может они просто полные тезки?
Абы как приодевшись, Габриэль вышла за дверь.
— Куда ты? — рванул за ней Адам.
— Спасать мир!
— Опять? Прямо так?
Габриэль ощупала себя, но тот факт, что из одежды на ней только пижама и рубашка, её намерений не поколебал.
— Сойдёт! — Габриэль спускалась по деревянным ступеням с таким усердием, будто эквалибрист-недоучка на первом в жизни проходе по канату, и подстраховкой ей служил Адам Дэвисон.
— Ну и… что ещё ты раскопала? — был как всегда терпелив пришелец.
— «Go-go, Furry!» выпустили новый альбом! В моём мире от них фиг дождёшься новых треков! Их главный сингл называется «Мой мальчик с другой планеты». Прямо про тебя, Адам! — Габриэль пошатнулась, но руки Адама были тут как тут.
— Отличная реакция, ксионец! — Девушка одобрительно похлопала пришельца по щеке, растянув пять угольно-серых отпечатков. Рукава Адама от таких объятий тоже замарались, но, чернее всего, конечно, был нос Габриэль.
— Я только постирал рубашку! — расстроился Адам.
Габриэль одолела лестницу, полукругом выходящую в холл первого этажа и дошаркала до входной двери.
— Адам, не напомнишь, зачем я здесь? — почесала она макушку.
— Эм, спасение мира?
— Ах, да! Спасибо, Адам. У тебя блестящая память! — Габриэль повозилась с замком и в провальном потуге надавила плечом на дверь.
— На себя.
— Что?
— Дверь. В другую сторону. — Адам проявил инициативу и открыл дверь. — Ну и как ты собралась спасать мир? — вздохнул он, утомлённый выкрутасами подруги.
— Смотри и увидишь! — Габриэль медитативно прикрыла глаза и зависла.
Ничего не происходило. По двору гулял ветер, вздымая травинки, пробившие себе путь к солнцу прямо на мощеной дорожке. Бурьяны, до которых разросся годами нестриженный газон, сонно поколыхивались — видимо, тоже невпечатленные клоунадой девушки. Серебристый «Фольксваген» за низеньким желтым забором с непричастным видом грел в тепле полудня свой помятый капот, будто предчувствуя, чем закончится фокус его бестолковой хозяйки.
— Ну как, Адам? Что думаешь? — поинтересовалась Габриэль, не открывая глаз.
— Я думаю… тебе стоит проспаться, — ответил тот, скрестив руки на груди.
Габриэль высунулась из дверного проёма на крыльцо, и результат минутного мыслительного труда её не удовлетворил:
— Как же так?..
— Рискну спросить, что это было? — Адам заранее знал, что ответ будет глупым.
— Я хотела постричь газон силой мысли. — В унынии Габриэль добрела до дивана и измученно свернулась на нём клубком.
Адам не знал плакать ему или смеяться:
— Откуда взялась столь вздорная идея?
— Вчера, прежде, чем тебя ранил мутант, мне подумалось, что я могу менять реальность силой мысли. Вроде у меня даже получилось, но… маленько кривовато. Вернее — абсолютно криво! — Габриэль утопила себя декоративными подушками, и далее её голос звучал приглушённо: — Я хотела всех спасти, но мой дурацкий мозг представлял совсем не то, что я хотела. Теперь я чувствую себя виноватой за то, что случилось с тобой и профессором.
— Подождите-ка минутку, — заинтересовался Адам. — Ты полагаешь, что мир, в котором ты жила, изменился из-за тебя, твоего воображения?
— Я это не исключаю. Ты сам сказал, что я — центр всего.
— Это не совсем то, что я имел в виду…
Габриэль вынырнула из-под подушек и нацелила взгляд на Адама, меланхолично прислонившегося к спинке дивана.