Не смотря на то, что Марибор раньше не считался с опытным в битвах тысяцким. Наверное, он представлялся ему юнцом, только-только постигнувшим вкус бойни, сколь безрассудным, столь и опасным, только и нужен догляд, иначе лиха беда. За время пути Марибор разглядел в Зарубе не только опытного воина, повидавшего много зла в своей жизни и сумевшего сохранить человечность и твёрдость духа, но и оказался хорошим советчиком и день за днём дружеское отношение только крепло.
— Потому что знаю, каково это — остаться одному.
Марибор долго посмотрел на него, а потом отвернулся, сбрасывая оцепенение.
— Я ведь раньше тоже был сам по себе, вот как ты. Гляжу на тебя и себя вспоминаю. Слыхивал про племя берлогов?
Заруба хмыкнул, прочитав на лице княжича удивление, но смотрел твёрдо, неотрывно.
— Людям об этом роде мало известно. Племя берлогов живёт глубоко в лесах, служит хозяину Велесу[4]. Одни считают их дикарями, другие молвят, что те обращаются в зверей да охотятся на людей, нападая на деревни, детей воруют. Но я знаю, что родом они из этих мест.
Да, многое из этого слышал Марибор, толки разные ходят о племени берлогов, но только к чему Заруба завёл этот разговор?
— Откуда тебе это известно?
— Матушка моя родом из того племени.
Марибор едва не поперхнулся отваром от изумления. Уж не хочет ли Заруба сказать, что он бер[5]? Княжич приподнял бровь, обращая удивлённый взгляд на тысяцкого.
— В Роде этом существует закон для отпрысков смешанных кровей: если родился мальчик, принято избавляться от него, девочек же, напротив, забирают в племя. Меня должны были убить, но отец мой, селянин деревни Кривицы, уберёг от такой участи, воспитал, а потом, как вошёл я в отрочество, отдал князю в дружину.
— Вот как, — опустил взгляд в костёр Марибор.
Огонь бесшумно трепыхался, приковывал внимание, поглощал, прогоняя все мысли из головы.
— Наговорил тут семь вёрст до небес, — посмеялся Марибор, но Заруба упёрся в него хмурым взглядом, выказывая всю серьёзность поведанного, готовый заручиться за каждое произнесённое им слово. Он не шутил.
— Думай, что хочешь, но это правда.
— И что же, в медведя можешь перекидываться? — хмыкнул Марибор невольно, хотя по спине холодок прокатился.
— Нет, не могу, только те, кто чистой крови, могут, остальные же, чьи крови мешаны, имеет сноровку дюжую, выносливее остальных, терпеливее.
Марибор глянул на него заново. И верно, даже воевода Вятшеслав, что возглавлял дружину Волдара, пал в стычке со степняками, а Заруба остался жив.
— А шрам откуда?
— Однажды в лесу мне пришлось столкнуться с бером, с истинным хозяином леса. Испокон веков у них заведено убивать слабых, чтобы их род состоял из сильнейших. Я защищался, чудом уцелел.
Повисло глубокое молчание. Марибор допил остатки взвара, отставил плошку. Что ж, правда о Зарубе пробрала.
— Я чту память Горислава, — вдруг снова заговорил тысяцкий.
— И, зная, что я причастен к смерти князя, ты всё равно решил остаться со мной.
— Он был знатным предводителем, столько походов вместе, — задумчиво произнёс Заруба. — Пусть покоится мирно его душа в Ирии. Я слышал много разговоров о ссорах. И не стану говорить, что ты прав, поступив так с братом, пусть тот и искупил вину своей жёнушки. Уж мне-то ли не знать цену жизни? Мне жаль его — он не осознал своей ошибки, и ты не дал ему возможности принять тебя как брата, хотя в последнее время, верно, предчувствуя погибель, он был на пути к тому.
Слова тысяцкого покоробили, сжав грудь в тиски.
— Зачем? Зачем, Заруба, ты говоришь мне об этом сейчас?
— Хочу знать, сожалеешь ли ты?
Воин пристально смотрел, не давая возможности уйти от ответа, и Марибор ощущал себя беспомощным и уязвимым, будто он снова оказался на сходе, и на него смотрит множество осуждающих взглядов. И как бы он ни желал отгородиться, да только хуже делал. Может быть, всему виной гордыня. Творимир часто упрекал его в этом.
— Иногда, — ответил Марибор. — Но, ещё ни разу я не простил его, сколько бы ни пытался.
— Верю, — ответил тысяцкий. — Я пошёл за тобой потому что ты сильнее Горислава и уж не вровень Данияру, я уважаю их, но сын князя слишком мягок, слишком шаток его дух, ему ещё крепнуть и крепнуть, если б не Радмила, её настойчивость, лежать бы ему вместе с Гориславом в сырой земле. Настоящие воины рождаются нынче мало…
Внутри Марибора стало мутно, размышляя над сказанным Зарубой. Сидели какое-то время в молчании, каждый думая о своём, и только кто-то из мужей начал всхрапывать во сне, разбавляя лесную тишь.