— А сейчас, — продолжал Вождь, — я попробую ответить на другие твои вопросы. — Мы с Анри отправились выслеживать волчьих воинов и выручать Часы. Мы полетели на плаще, но все пошло не так, и они меня схватили. Анри меня спас. А почему я закрыл свой разум — да потому, что не хочу попусту тревожить тебя, если мне грозит хоть какая-то опасность. Ведь ты бы полетела меня спасать, а сейчас, когда возвращение Итаквы неизбежно…
— Итаква! — резко перебила она его, и ее полные тревоги мысли понеслись к Силберхатту. — О нет, НЕТ!
Стоя на высоком каменном балконе, она стиснула в руке висящий у нее в ямке между ключицами медальон, который начал вибрировать, приветствуя появление Шагающего с Ветрами.
— Армандра, что там? — обеспокоенно спросил Вождь, уже почти догадываясь, каким будет ответ, хоть она еще и не осмелилась послать ему мысленный образ. — Это он?
— Да, Хэнк! — закричала она, ее мысли утопали в волнах страха, страха за ее мужчину, который сейчас, в такой опасный момент, летел где-то там над белой равниной, над территорией Итаквы. — Он возвращается! Поспеши, Хэнк! Мой отец возвращается на Борею на крыльях ветра. Он возвращается!
Она уже видела летунов — двойную точку в небесах над святилищем Итаквы, которая с каждой секундой увеличивалась. Силберхатт снова закрыл от нее свой разум, может быть для того, чтобы попросить человека в плаще лететь быстрее, но, вероятнее всего, чтобы скрыться от разума Армандры, если ее ужасный отец появится на сцене слишком быстро. И эти мысли Вождя, возможно, будут последним, что она от него воспримет… Жрице Плато оставалось лишь смотреть в туманную даль и искать там огромный темный силуэт.
Она заметила какое-то движение на равнине к юго-западу от плато — это был снежный корабль, ранее посланный патрулировать западный край снежной пустыни и высматривать, не возвращается ли отряд Силберхатта. Армандра поняла, что на борту снежного корабля находится Кота’на и все его люди — команда корабля не вернулась бы с пустыми руками.
Она поежилась. Получается, что у Итаквы было теперь две мишени: снежный корабль и летучий плащ. Не тратя больше времени на напрасное беспокойство и не обращая внимания на ставшую настойчивой пульсацию и гудение медальона на шее, Армандра закрыла глаза и вытянула обнаженные руки перед собой, целясь указательными пальцами в белую равнину.
Медленно и зловеще ее длинные рыжие волосы поднялись над головой, невесомо и лениво дрейфуя вокруг нее. Ее лицо залили монотонно мерцающие оттенки красного пламени, пробивающегося сквозь закрытые веки, сквозь плоть, словно на рентгеновском снимке проступили кости черепа, а на месте больших красивых глаз запылали две алые звезды. Она медленно поднялась в воздух над каменным полом — длинноногая, с прямой спиной, величественная, как шедевр какой-нибудь мрачной фантастической скульптуры, ее голова и волосы пылали внутренним светом.
Вышедший секундой позже из коридора эскимос-стражник, несший вахту на вершине плато, замер, пораженный жутким зрелищем повелевающей ветром госпожи. Решив, что Армандра уже в курсе последних событий, и не осмелившись ее беспокоить, он попятился и повернул обратно.
У него пробежали мурашки по коже — он почувствовал скопление невидимых сил времени и пространства вокруг Армандры, сил, которые она сдерживала и контролировала и которые готовы были по малейшему ее зову сорваться с места…
— Анри, у нас большие проблемы! — крикнул Силберхатт, задрав голову вверх.
Де Мариньи успел услышать его слова, прежде чем их заглушило воем ветра, который, казалось, дул теперь со всех сторон. Изо всех сил стараясь удержать плащ на курсе, де Мариньи посмотрел вниз и увидел, что техасец вертится в своей сбруе, разглядывая небо, и трясет головой, чтобы волосы не мешали видеть.
— Итаква? — крикнул ему де Мариньи.
— Ага, сейчас появится. Глянь на восток, что с небом творится!
Де Мариньи глянул, и увиденное поразило его до глубины души — небо двигалось, будто кто-то его размешивал, как чай в чашке.
Облака — белые, серые и бело-серые, тяжелые нимбостратусы и легкие, как дымка, «чего-то-там-кумулюсы» — стягивались к одной точке. Де Мариньи показалось, что он смотрит на гигантский небесный водоворот или в полный облаков кипящий котел. Усилившийся ветер завыл еще громче и потянул плащ вместе с пассажирами в сторону этого зловещего атмосферного явления.
За какую-то секунду небо стало еще темнее и страшнее, над Бореей сгустился тревожный полумрак. Над головами летунов, сталкиваясь, неслись черно-синие тучи в ярком кружеве молний, а на востоке, в центре всего этого хаоса, будто что-то взорвалось высоко в небе. Облака летели теперь прочь из этой точки, как воды океана отступают прочь от показавшегося на поверхности вулканического конуса, и в самом центре небесного ужаса образовалась прогалина чистого синего неба.