Чистый кусок стремительно увеличивался, тучи стремительно летели прочь, корчась, как от боли, и подгоняя друг друга яркими молниями, несмолкающий гром, казалось, выражал их страх перед тем, что вот-вот должно произойти. Наконец де Мариньи и его пассажир увидели, что именно послужило причиной такой паники в небесах…
Он пришел, вернулся из космических пустот, словно спустившись по незримой лестнице, ступил на белую равнину гигантской перепончатой лапой. Из ярко-красных глаз на ужасной темной голове глядело само пламя ада.
Итаква, Шагающий с Ветрами, вернулся на Борею!
6. Ветер-отступник
— Анри, можешь вытащить нас отсюда? — Силберхатт приподнялся, стараясь сквозь вой ветра докричаться до человека в плаще.
— Могу прижаться к земле, — крикнул ему де Мариньи, — и найти какое-нибудь укрытие. А вот дальше нам не попасть. Будем надеяться, что он нас не заметит.
— Вряд ли. Этот урод все замечает. Хотя, стоп! Гляди — снежный корабль, вон там. Это, должно быть, Кота’на и все наши. — Вождь подождал, пока шум ветра не притих, и продолжил: — И теперь у Итаквы появилась небольшая проблема. Он сейчас будет думать, на кого ему первым напасть! — Случайно техасец озвучил мысли Армандры.
Святилище Древнего осталось позади, и плащ снизился вплотную к снежной равнине, откуда поднялась обжигающе-колючая поземка, словно приветствуя их. Холод стал невыносимым, и де Мариньи подумал, что, скорее всего, уже обморозился — он едва ощущал свои пальцы, застывшие на шипах управления, а его борода, брови и волосы покрылись инеем.
До плато оставалось всего три-четыре мили, но казалось, что нависшие скалы отстоят на тысячу световых лет. Де Мариньи настолько устал, что его глаза закрывались сами собой, к тому же ветер нес острые крупинки льда прямо ему в лицо. Иногда он мог разглядеть сквозь пургу клиновидный силуэт снежного корабля, что скользил по льду на трех мощных лыжах в полумиле слева от него, но де Мариньи было сейчас не до снежных кораблей — леденящая пурга била и швыряла плащ, и он полностью сосредоточился на управлении.
На них упала гигантская тень, де Мариньи на секунду взглянул вверх и весь сжался, ибо смотрел в огромное лицо живой жути, известной как Шагающий с Ветрами. Что там было сказано в древних легендах земных эскимосов? Заглянувший в глаза Итаквы будет навеки проклят? Ну, значит, де Мариньи проклят, и он даже знает, когда и как это проклятие сбудется.
Древний, ужасный человекоподобный монстр завис в полностью очистившемся от облаков небе на высоте полумили. Он стоял пугающе неподвижно, словно на воздушном пьедестале, всматриваясь вниз щелками ярко-красных горящих глаз.
«Господи! — подумал де Мариньи. — Он нас видит!»
Но они летели низко, поземка скрывала их, и Шагающий с Ветрами их не замечал. Пока что не замечал. Зато он заметил снежный корабль и понял, что это люди с Плато. Его пылающие, подобные бездонным ямам глаза широко раскрылись, черная клякса чудовищной головы откинулась назад в припадке безумного хохота, тело содрогнулось в злорадном веселье, но в следующий миг Итаква снова казался спокойным и бесстрастным.
Огромная размытая фигура медленно протянула когтистую лапу к небу, в котором тут же начали сгущаться облака. Рука Шагающего с Ветрами вошла внутрь облака и вынырнула с огромным куском льда. Итаква спустился ниже, будто сошел по незримой лестнице из морозного воздуха, еще ярче заполыхало адское пламя в его глазах, руку он медленно, будто с ленцой, отвел назад, приготовившись метнуть ледышку.
— Анри, лети вверх! — заорал Силберхатт. — Чтобы он нас заметил!
Но де Мариньи уже предугадал план товарища и быстро набирал высоту. Плащ с пассажирами взвился над снежными вихрями, и Итаква, неподвижно застывший в воздухе, словно гигантская статуя из темного льда, наполненная, однако, жуткой, нечеловеческой жизнью, наконец-то заметил их. Опасный, безрассудный маневр сработал — по крайней мере на данный момент.
До плато оставалось не больше мили. Снежный корабль и летающий плащ со всей доступной им скоростью пробивались вперед сквозь пургу и ревущий ветер, преследуемые взглядом Шагающего с Ветрами, а сам он застыл, будто в оцепенении, и красные диски его глаз смотрели то на плащ, то на корабль.