— Конечно, хочу, рассказывай, — отозвался де Мариньи. — Как говорят дома, предупрежден — значит вооружен.
— Угу, — согласился Вождь, — но с оружием у нас плоховато: по топору на брата, летающий плащ и… — Он сделал паузу…
— И что?
— Ветра Армандры. Ее личные помощники, которые с самого рождения приглядывали за ней — дочерью человеческой женщины и этой нежити, чудовища с черным сердцем. Меня очень беспокоит, что она осталась сейчас без них, однако если они покинут нас, то мы помрем быстрее, чем я об этом рассказываю! Мы будем командовать ими — до тех пор, пока не найдем Часы или…
В полной темноте де Мариньи не видел, как Вождь пожал плечами в знак покорности судьбе, но почувствовал это движение и представил своего друга, парящего в невесомости на упряжи. Тут до него дошла вся странность их положения, и он удивился про себя:
«Во имя всего земного — или неземного, — что я тут делаю? Несусь с огромной скоростью в безумное путешествие между двумя чужими мирами в пузыре из разумного воздуха, чтобы вернуть украденную машину пространства и времени, а когда я это сделаю, я полечу на этой машине искать Элизию. Если, конечно, эта Элизия где-нибудь есть. И еще вот что интересно — может, я просто пациент в какой-нибудь психбольнице? Может, я настолько безнадежен, что доктора ничего не могут сделать и постоянно держат меня на таблетках? И может быть, все это лишь вызванные опиатами безумные грезы?»
— Нуминос, — продолжил Силберхатт, — хоть и является ближайшим спутником Бореи, но это полноценный мир, такой же, как многие другие. Там есть атмосфера, океаны, и там живут люди. На одном из самых больших островов обитает местная господствующая раса. Это воины и моряки, и они поклоняются Итакве. Армандра рассказывала мне о них, и, насколько я понял, поклоняться Шагающему с Ветрами для них — в порядке вещей, потому что их предки в Материнском мире поклонялись Тору и Одину. Да, это северяне, викинги — тут что в лоб, что по лбу. Они заселили все Нуминосские острова и правят ими, кроме только Гористого острова.
А на Гористом острове живет мирное племя, которое Итакве не поклоняется, и они каким-то образом от этих морских варваров защищены. Их не так уж много — несколько родов всего, но Итаква всегда питал к ним сильнейший интерес, а сейчас этот интерес возрос еще больше, и я не понимаю, почему…
Де Мариньи вклинился в паузу между словами Вождя:
— Но откуда Армандра об этом знает? Разве она была на лунах Бореи?
Невидимый в темноте Силберхатт ответил:
— Нет, но когда она была ребенком, то все время, пока старейшины готовили ее к посту правительницы плато, Итаква часто пытался сманить ее с собой и увести от учителей. Он показывал ей телепатические картинки неизвестных мест, в которых побывал — странные далекие миры, где ему поклонялись, боялись его и ненавидели. Все надеялся заполучить в ее лице компаньона, чтобы вместе весело шагать по ветрам, что дуют в просторах между мирами. Напоминаю тебе, Анри, что Итаква очень одинок и срок его одиночества измеряется геологическими эпохами.
Очень редко, но все же случалось, что картинки, которыми Итаква пытался заинтересовать дочь, оказывались яркими и четкими. Так было и в тот раз, когда он показывал ей ближайшие окрестности, то есть Нуминос и Дромос. Он хотел побывать там, когда вернется на Борею из своих неимоверно долгих и дальних странствий.
Однако, несмотря на все заманчивые обещания и красивые телепатические картинки Итаквы, старейшины воспитали девочку в ненависти к нему. При любой возможности они показывали ей его жестокость, и к тому времени, когда Армандра стала подростком, а потом и женщиной, вся притягательность отца стала для нее пустым звуком. К тому же ментальная атака требует больших усилий, даже если тебя зовут Шагающий с Ветрами. Главной целью этой длительной пропаганды было отвратить разум Армандры от плато и его жителей. Видишь ли, плато со своим подземным складом звездных камней всегда было для него сущим проклятием. А постоянные попытки напрягать свой ум, пытаясь достучаться до нее сквозь барьеры, поставленные Старшими Богами, привели бы его к самым настоящим физическим страданиям. Но так как Армандра его презирает, все эти попытки в высшей степени бесполезны.
Последним разочарованием для Итаквы стало то, что мы, став мужем и женой, объединили свои силы. Она, хоть и его наследница, боролась с ним изо всех сил, и если бы могла, так вообще бы уничтожила. Он наконец-то понял, что Армандра — отрезанный ломоть и что никогда они не будут вместе. Думаю, что Итаква при первой же возможности ее убьет. Меня тоже убьет, само собой, и, судя по тому, что ты мне рассказал, — и тебя, причем без всяких колебаний.