Я лежал, распростершись на каменном полу, Трейси и Джимми пытались поднять меня на ноги. Я покачал головой и встал сам, отметив, что зал почти пуст — в нем оставались только кучка стариков в роскошных одеждах, мои спутники, Унтава и…
Увидев, как Унтава помогает Армандре спуститься по ступеням с постамента, я шагнул вперед. Индианка бросила на меня строгий взгляд, предупреждавший, что сейчас не время подходить к Женщине Ветров. Но, как сразу же выяснилось, она ошиблась.
Прекрасное лицо Армандры казалось измученным, даже изможденным. Приблизившись, она подняла заметно дрожащую руку и повернулась ко мне.
— Как тебя зовут, мужчина из Материнского мира?
— Хэнк, — ответил я. — Хэнк Силберхатт.
— И это был ты?..
Я кивнул.
— Да.
Она подалась вперед и всмотрелась в мое лицо.
— А в самом конце… что там было такое, что ужалило мое сознание, обожгло Итакву и заставило его отпустить меня?
— Может быть, это? — спросила Трейси, приподняв один из пятиконечных звездных камней, прятавшихся от посторонних взглядов у нее на груди под меховым одеянием. — Хэнк, когда ты крикнул, призывая Армандру сопротивляться ее отцу, я, не думая, словно инстинктивно, схватила камень и подняла у тебя перед глазами. Ты тут же вскочил и рухнул на пол, а Армандра чуть не упала с трона. — Трейси осеклась и тревожно взглянула на окружавших нас старейшин, которые поспешно отступили на несколько шагов, подальше от каменной звезды. Я тоже шагнул назад вместе с ними.
Глаза Армандры округлились. Она указала трясущейся рукой на могущественный символ древних богов, покачивавшийся на конце цепочки, которую Трейси все так же держала в руке. Потом неуверенными шагами, опираясь на Унтаву, отступила.
Старейшины, их было десять, снова приблизились, и один из них поднял руку. Прежде чем я успел сказать хоть слово, он прикоснулся вытянутым пальцем к звезде и сразу же отдернул руку. Кожа на кончике пальца почернела и вздулась пузырем. Быстро согнав с лица гримасу боли, он повернулся к своим коллегам.
— Камень настоящий, и все же, — он вскинул изумленный взгляд на Трейси — девушка невредима!
— Старейшины, я оставлю вас, — уже более твердым голосом произнесла Армандра; все внимание сразу же обратилось к ней. — Но не забудьте, что от меня трудно что-то скрыть. Познакомьтесь с пришельцами, задайте им вопросы, какие сочтете нужными, но не держите их здесь слишком долго. Пока я не решу, к чему лучше всего будет применить их способности, они будут нашими почетными гостями. — Она повернулась к двери и снова приостановилась. — Этот человек… — сказала она, не глядя на меня, — Унтава вернется за ним. Она приведет его ко мне. — С этими словами она, в сопровождении своей камеристки, покинула зал.
Когда за ними закрылась дверь, самый представительный из десяти старейшин пригласил нас к беседе. Он был эскимосом очень древнего рода, суровый старый вождь одного из тех племен, что остались сейчас лишь в легендах их арктических потомков. Сразу объяснив, что очень, очень плохо владеет английским, он изъяснялся при помощи Джимми Франклина и обращался в основном к Трейси.
Я сразу обратил внимание, что старейшины совершенно откровенно (и конечно, не без основания) держатся подальше от нее. И конечно, они захотели узнать, почему она не подвержена действию звездных камней, изображение которых служило народу Плато символом величайшей из известных им благодатных сил. При этом они очень боялись самого предмета, так что нам пришлось рассказать всю историю с самого начала. Когда возникали затруднения, в дело вступал Джимми как переводчик.
Наша история привела старейшин в восторг, они поразились тому, что мы осмелились намеренно выслеживать Итакву, и когда рассказ был окончен, они, поднявшись с мест, наградили нас аплодисментами. А потом самый младший из них, хранивший до тех пор молчание, сказал:
— Позвольте представиться. Я Чарли Такомах. В Материнском мире я принадлежал к народу шауни.
— И прекрасно для шауни говорите по-английски, — ответил Джимми, разглядывая рослого бронзовотелого человека, черты лица которого (пусть и не очень четкие) позволяли безошибочно определить его принадлежность к североамериканским индейцам. — Но ведь Нашвилл и Чаттануга лежат вдали от полярного круга, да и на вид вы куда моложе, чем все остальные присутствующие.