Я взял на ладонь прядь мягких волос и начал просушивать их полотенцем, время от времени приостанавливаясь, чтобы повернуть ее голову.
— Твои руки действительно нежные, — сказала она, рассмеявшись и обдав меня зеленым сиянием глаз. — Пожалуй, я сделаю тебя своей… своим горничным и…
Тут я перебил ее. Просто указать ей на то, что мало кто из обычных земных женщин решился бы сказать что-нибудь подобное любому мужчине, было бы глупо. А уж тем более техасцу… Я повернул ее голову и страстно поцеловал ее в губы. Она вскинула руки, ее пальцы скользнули по моей шее и зарылись в волосы у меня на затылке. Мой поступок явно потряс ее, она возмутилась и стала отчаянно сопротивляться. Я же не обращал на это внимания, и вскоре она перестала биться, вонзила ногти мне в кожу и стала пить мое дыхание так же страстно, как я — ее. Это продолжалось лишь несколько секунд! Потом я ослабил хватку, и она отдернулась от меня и отвесила мне такую пощечину, что у меня в голове зазвенело.
— Прекрасная ведьма! — проговорил я сквозь стиснутые зубы. Но тут она предостерегающе вскинула голову, и мне показалось, что в ее глазах промелькнул розоватый отблеск. И без того огромные глазищи расширились еще больше, и все еще влажные волосы словно по собственной воле приподнялись над плечами и зловеще повисли в воздухе. На мгновение она утратила все человеческое, что я видел в ней, и снова сделалась богиней. А потом, как это ни удивительно, она вдруг разрыдалась и поспешно закрыла лицо руками!
5. Армандра выбирает мужчину
(Записано под диктовку медиума Хуаниты Альварес)
Это были самые нормальные слезы женщины, которую неожиданно постигло глубокое душевное и физическое расстройство или разочарование. Слезы женщины, а не существа, наделенного сверхъестественным могуществом. Очень осторожно, так, чтобы остаться незамеченным, я прикоснулся к самому краешку ее эмоций и обнаружил там остров горькой неудовлетворенности, безжизненно застывший в море одиночества.
Тут же мне на ум пришли слова Уайти о том, что Итаква ищет себе спутника. «Ему же чертовски одиноко, — сказал он тогда, — вот так шляться в зазвездных сферах». Насколько истинным могла оказаться эта догадка в отношении человека или получеловека, каким было дитя Снежной Твари, в котором нечеловеческое могущество оказалось запертым в человеческой душе и обрамлено человеческими эмоциями?
С той же осторожностью, сосредоточившись на том, что делал, я позволил своей симпатии протечь по односторонней до этого момента линии связи, которую установил, и мрачная безнадежность, окутывавшая сознание Армандры, немного просветлела. Она вскинула голову и наклонилась ко мне, всматриваясь в мое лицо огромными, как блюдца, глазами. Слезы вдруг просохли.
— Хэнк, там… когда отец поймал меня… в самом деле, ко мне пришел ты?
Я кивнул и ответил единственным возможным способом, который сразу и удовлетворил бы ее любопытство, и снял бы все сомнения, которые могли у нее иметься.
«Да, — мысленно сказал я. — Так оно и было. Я наделен такой способностью».
Она ясно видела, что это правда, что я разговариваю прямо в ее сознании. Я видел подтверждение своего успеха в том, что она задумчиво нахмурилась и ее глазищи сделались еще больше.
— Очень опасная способность, — сказала она, тщательно подбирая слова. — Разве может женщина доверять мужчине, который подслушивает ее мысли?
— Прежде всего, ей нужно будет поверить, что он не станет делать этого против ее желания, — ответил я. Потом я перешел к объяснению своих телепатических способностей, вкратце повторив то, что недавно рассказывал Совету старейшин.
— Так что, — закончил я, — среди моих коллег-телепатов в Материнском мире слушать других без разрешения считается непростительным проступком. Кроме того, мои способности крайне специфичны.
Тут я замялся. Не мог же я теперь, когда Армандра собственной персоной подверглась действию моей телепатии, сказать, что могу проникать лишь в мысли совершенно чужеродных существ, отвратительную ментальную невнятицу чудовищ! Так что нужно было очень тщательно подбирать слова.
— Я могу воспринимать мысли только… только очень особенных существ.
— Других людей?
— Из людей я могу таким образом общаться только с одной женщиной, — уклончиво ответил я, — и она мне как сестра, почти как Трейси.