— Вот, — сказал я притихшему залу, дождавшись, пока Нортан с грохотом растянется ничком на каменном полу, — получите своего военачальника! — С этими словами я встал и, преодолев оставшиеся ступеньки, скрестил руки на груди и принял самую театральную позу, какую только смог придумать.
— Получите его, — повторил я. — Может быть, теперь, когда с него сбили спесь, он научится быть не только храбрым воином, но и хорошим гражданином. — Когда же из сотен глоток вырвался восторженный вопль, я негромко сказал Армандре: — Принцесса, а вдруг Нортан убил бы меня? Мне кажется, что требование рисковать жизнью ради какого-то варварского обычая вряд ли говорит о такой уж сильной привязанности!
Она облокотилась на меня; ее красивое лицо казалось бледным и осунувшимся; так можно было бы изобразить саму смерть.
— Неужели ты доверяешь своему другу Уайти меньше, чем я? — осведомилась она.
— Уайти? Ты хочешь сказать… — Я отыскал лицо Уайти в толпе у подножия возвышения. Он радостно улыбался; его густые брови были изогнуты крутой дугой — знак наилучшего расположения духа. — Но почему он… почему ты ничего не сказала мне?
— Мы опасались, что ты можешь расслабиться и утратить бдительность.
— Старина Уайти… — ухмыльнулся я.
— Он заслужил мою вечную благодарность, — кивнула она. — Но если бы ты погиб, я, возможно, приказала бы скинуть его с вершины плато!
Я надеялся, что теперь двери в покои Армандры откроются передо мною, но выяснилось, что я ошибался. Да, я получил звание ее избранника и право навещать ее в любое время, когда она бодрствует, и удостаиваться ее разговора, но что-то большее… даже и думать нечего. Мы не могли быть вместе, между нами просто не могло быть ничего, кроме невинного общения, покуда я не подтвержу свой статус еще раз в какой-нибудь серьезной стычке с настоящими врагами — Детьми Ветров. И чтобы полностью исключить для нас возможность остаться наедине (возможно, Армандра просто не была уверена, что сможет соблюсти древние обычаи народа Плато), она всегда пребывала в обществе Трейси или Унтавы.
Не я один страдал от сложившегося положения; выяснилось, что оно не по нраву и Джимми Франклину. Армандра узнала об этом, узнала и о том, что Трейси влюбилась в Джимми ничуть не меньше, чем он в нее, и предоставила им возможность видеться регулярно, хотя и не слишком подолгу. Но при этом она никогда не забывала позаботиться о том, чтобы в отсутствие Трейси с нею, для моральной поддержки, находилась Унтава.
И в скором времени я впал в столь подавленное состояние, что почти все время пропадал в тренировочном пещерном зале, выгоняя недовольство миром с помощью пусть несерьезных, но все же весьма напряженных сражений. Но неделя шла за неделей, и мне уже начало казаться — вернее сказать, я начал бояться, — что все серьезные конфликты народа Плато с волчьими воинами Итаквы закончились и что мне уже не выпадет возможность вступить в бой ради благосклонности Армандры.
Мне совершенно не приходило в голову, что в самом государстве Плато может случиться какой-нибудь серьезный кризис. И все же, оглядываясь в прошлое, не могу не признать, что предвестий грядущих неприятностей хватало. Уайти был постоянно встревожен и то и дело напоминал мне, чтобы я остерегался военачальника и его дружков.
Известие о беде, о предательстве Нортана принес мне Джимми Франклин во время очередной моей тренировки. После унизительной трепки, которую я задал ему, военачальник медленно, но верно утрачивал уважение старейшин и вождей. Кончилось тем, что верными ему остались только несколько его ближайших друзей и помощников.
Я знал об этом и уже дал понять Армандре, что, пожалуй, мне следует официально заменить Нортана в качестве главы всех вооруженных сил Плато, стать новым военачальником. Она же не хотела даже слушать об этом и говорила, что, если Нортана отстранить от командования, он возненавидит меня еще сильнее (если такое возможно), а также получит возможность строить каверзы в политической жизни Плато. В его окружении имелись люди, которых он вознес на высокие посты; они будут поддерживать его новые амбиции из страха кануть в ничтожество вместе с ним. Он сможет также серьезно испортить жизнь некоторым из старейшин, которые тоже опасаются за свое положение. Даже в этом совершенно ином мире политики отнюдь не были свободны от коррупции, и если судить по тому, что я успел узнать, именно Нортан был корнем всех здешних неприятностей. Что ж, Армандра не зря подчеркивала его амбициозность…