Заблокирован!
Что ж, попытка не пытка. Но далее – рассчитывать лишь на свои силы.
Пепельноволосый судорожно вздохнул, мелко задрожал. Из его горла, насквозь пронзенного стальной иглой, вытекала тонкая струйка крови. Вторая игла засела глубоко в груди.
Маршал схватил крианца за грудки, дернул на себя. И тут же в спину неудачливому мстителю ударило раскаленной плазмой. Глаза пепельноволосого на миг расширились – и погасли. Такава, подобно змее, выскользнул из‑под обмякшего тела. Еще перекат, обманный рывок в сторону. Следом цепочка из оплавленных дыр. Игра в кошки–мышки. Долго не продержаться.
Но понятно одно: в первую очередь дрон уничтожает живых противников. Значит, пока корабль в безопасности. Надо увести тварь, дать «Серому Кардиналу» шанс стартовать.
Маршал пятился. Перед ним дрон, за дроном выход с площадки.
Выстрел – уход в сторону. Еще выстрел, бедро обжигает огнем – недостаточно быстро среагировал. Кругом кровь, мертвые тела.
Вытянуть железяку на себя, потом попытаться обойти – и вот он, выход. Насколько ни были бы слепы представители доблестной службы безопасности, а продолжать жевать сопли, имея под боком активизированного дрона ШрейЗиРэн, они не смогут.
Такава миновал пульт управления грузовыми транспортерами. Подобные устройства имелись в каждом блоке и могли быть использованы во время загрузки или разгрузки корабля. Очередной выстрел разнес пульт в раскаленные брызги. Пара толстых кабелей, обеспечивающих пульт энергией, провисли гофрированными лианами, заискрились.
Со стороны «Серого Кардинала» снова раздались выстрелы. Пули ударяли в бронированное тело дрона, рикошетили, уходили по касательной. Маршалу было все равно, кто стрелял, но, судя по звукам, в дело вступили две винтовки. В голове возник план. Неважно кто там проснулся и решил помочь, главное, чтобы они смогли продержаться хотя бы пару минут.
Дрон открыл ответный огонь. Сгустки плазмы срывались с излучателей не столь часто, как выплевывали пули автоматические винтовки, но убойной силой обладали куда большей. Такава постоянно перемещался, выжидал. Все внимание жестянки ШрейЗиРэн переключилось на новых противников.
Выводило из себя то, что каждый новый маневр заставлял отступить еще чуть–чуть. Но каждый шаг важен, и когда‑то все равно придется остановиться.
Внезапно тело дрона окуталось бледным белым свечением. Тварь задергалась, ее ноги подкосились. Маршал позволил себе ненадолго обернуться. У трапа «Серого Кардинала» стояла аллари. Она вытянула перед собой правую руку, предплечье которой тонуло в молочно–белом сиянии. Еще выстрел – и дрон опрокинулся на пол, однако напоследок успел дать ответный залп. Сразу четыре заряда плазмы метнулись к тоненькой фигурке представительницы Содружества.
— Старт! — что было сил проорал Такава и сорвался с места. Времени на разъяснения нет. Оставалось полагаться на сообразительность не слишком успешной команды. Дрон немного не дошел до нужного места, но ждать больше нельзя. Другого шанса может не быть.
Тело отозвалось пронзительной болью, но повиновалось, как он и рассчитывал. Несколько шагов, протяжный прыжок. Только бы хватило длины кабеля…
Маршал ухватился за болтающийся обрубок гофрированной лианы – и с силой потянул на себя. Тот поддался, чуть не коснулся искрящимся концом пола.
Дрон уже восстановил прежнюю функциональность, попытался подняться, но человек действовал быстрее. Он в мгновение ока очутился рядом, ткнул тварь куском кабеля. Снопы искр и клубы прозрачного, дурно пахнущего дыма плавящейся изоляции окутали два тела.
Изображение кольца гиперперехода транслировалось на обзорные экраны. Пилоты уже вводили координаты точки выхода. Еще несколько часов – и миссия будет завершена. Наконец‑то.
Сконев отстраненно наблюдал, как в центре кольца появляются первые вспышки. Перед глазами до сих пор стояла картина разыгравшейся на стартовой площадке бойни. Сколько еще должно пролиться крови на пути к Нибиру? Северный предел заставил умыться кровью, потерять людей.
Они потеряли еще одного человека. Нил Джек не имел шансов: получив очередь в упор – умер на месте. Бьющуюся в истерике Эль'ю Фэррол с трудом удалось оттащить от бездыханного тела. Сконев чувствовал себя последней сволочью, когда наблюдал за всем происходящем с командного мостика. Он, капитан, должен стоять в безопасности и ждать исхода схватки, не в силах чем‑либо помочь. Да – это правильно с точки зрения выполнения поставленной командованием задачи, но насколько же мерзко.