– Извините, что беспокою вас, – вымолвил я, – но моя машина завязла на дороге, не сдвинешь. И кроме того, я, наверное, заблудился…
– Дороги тут путаные, – ответил мужчина. – Для тех, понятно, кто не привык. Иная вьется, вьется, а потом, глядишь, никуда и не приведет. А ты куда путь держишь, незнакомец?
– В Пайлот Ноб.
Он глубокомысленно кивнул.
– Выходит, ты не туда заехал. Тут, немного ниже, надо было в другую сторону поворачивать.
– Мне подумалось, – сказал я, – не согласитесь ли вы запрячь лошадь и вытянуть мою машину обратно на дорогу? Ее занесло, задние колеса попали в кювет. Я более чем охотно заплачу вам за ваши хлопоты…
– Слышь, незнакомец, присядь-ка, – перебил он, вытаскивая стул из-под стола. – Мы как раз собирались поесть, еды хватит на троих. Окажи милость составить нам компанию.
– А как же машина? Я, признаться, спешу…
Он качнул головой.
– Ничего не выйдет. Сегодня, по крайней мере. Лошадей-то нет на конюшне, пасутся где-то, может, наверху на холмах. Не сумеешь ты заплатить мне столько, и никто не сумеет, чтобы я потопал их искать, когда вот-вот хлынет дождь и вокруг полно гремучих змей.
– Но гремучие змеи, – возразил я глуповато и невпопад, – по ночам не выползают…
– Вот что я тебе скажу, сынок, – заявил он. – Про гремучих змей никто ничего наверняка не знает.
– Извините, я не представился, – сказал я. – Меня зовут Хортон Смит.
Мне, по правде говоря, надоело, что он обращается ко мне «незнакомец» или «сынок». Но женщина вдруг отпрянула от плиты, впрочем, не выпуская огромной вилки из рук, и обернулась.
– Смит! – воскликнула она радостно. – Но ведь наша фамилия тоже Смит! Мы случайно не родственники?
– Да нет, мать, – откликнулся мужчина. – Смитов на свете пруд пруди. Если чья-то фамилия Смит, то вовсе не обязательно, что он нам родня. Но, добавил он, – сдается мне, что с однофамильцем не грех и выпить по маленькой.
Пошарив под столом, он вытащил объемистую банку. И достал с полки над головой пару стаканов.
– По виду ты вроде горожанин, – изрек он, – хотя доводилось слышать, что среди вас тоже есть не дураки выпить. Не скажу, что эту штуку можно назвать первосортным пойлом, но гнали ее из кукурузы без всяких примесей, и уж точно, что ты не отравишься. Только не глотай сразу помногу, а то дух перехватит. Зато после третьего-четвертого глотка можешь больше не трусить, потому как приспособишься. Кто бы что ни говорил, а в такую ночку нет ничего приятнее, чем присосаться к банке с самогоном. Я добыл эту у старого Джо Хопкинса. Джо гонит пойло у себя на острове, там на реке… – Он уже приподнял банку в намерении разлить содержимое по стаканам, как вдруг на лице его мелькнул испуг и он смерил меня проницательным взглядом:
– Слышь, а ты часом не из налоговых инспекторов?
– Нет, – заверил я его, – не из налоговых.
Он вернулся к прерванному занятию и наполнил стаканы.
– С ними ничего наперед не знаешь. Подкрадутся исподтишка, и не раскусишь. В прежние времена их было видать за милю, а теперь наловчились. Могут переодеться и выдать себя за кого угодно. – Он подпихнул один стакан по столу в мою сторону. – Мистер Смит, мне жаль, что я не могу услужить тебе. По крайней мере, сейчас не могу. Не сегодня, когда вот-вот начнется гроза. А утром я с полным удовольствием запрягу конягу и выручу твою телегу из беды.
– Но она торчит поперек дороги и мешает движению.
– Мистер, – подала голос женщина от плиты, – пусть это вас не тревожит. Эта дорога никуда не ведет. Перевалит за холм, дойдет до заброшенного дома и исчезнет.
– Говорят, – вставил мужчина, – там в доме водятся привидения.
– Может, у вас есть телефон? Я бы мог позвонить…
– Нет у нас телефона, – отозвалась женщина.
– Никогда не мог понять, – заявил мужчина, – на что людям телефон. Все время брякает. Кто-то звонит просто от нечего делать. А человеку не остается ни одной спокойной минуты.
– Телефоны денег стоят, – заметила женщина.
– Я мог бы спуститься по дороге пешком, – не унимался я. – Там ниже есть еще одна ферма. Может, у них…
Хозяин ожесточенно затряс головой.
– Давай бери стакан и отхлебни чуток. И не думай пройтись по этой дороге пешком, если дорожишь жизнью. Не в моих привычках говорить о соседях дурно, но никому не дозволено держать свору таких свирепых псов. Конечно, они стерегут дом и отгоняют лисиц, но жизнь человека не стоит ни гроша, если он напорется на них в темноте…
Я поднял стакан и пригубил спиртное. Оно было дрянь дрянью, но внутри будто зажегся маленький костерок.