Десс сдалась.
– Почему ты не захотел продолжать разговор у меня? – прямо спросила она.
– Тени не могут проникнуть к вам в дома, верно? – спросил Бард вместо ответа.
– Верно, – нервно сглотнула Деспона, чувствуя, как ей становится не по себе.
– Значит, она была права, – пробормотал он.
Они свернули с основной аллеи и прошли еще несколько минут в тишине. Стало настолько темно, что среди густой черноты было невозможно отличить живые тени от настоящих. Десс прекрасно понимала, чем завершится эта прогулка, но почему-то не могла вымолвить ни слова.
А что она должна была сделать?
Развернуться и подняться назад в свои апартаменты?
Сказать ему, что никуда не пойдет?
Наверное, так и стоило сделать. Несколько раз она чуть было не решилась обратиться к нему, но знакомый страх сковал ее мысли и украл ее голос, и она смолчала.
Это не закончится ничем хорошим, думала она, шагая за ним в темноте. Это закончится дурно. Будь здравомыслящей женщиной, Десс, вернись домой!
Но она не смогла.
Знакомый шелест лютни о его плащ тащил Десс за собой, словно на цепи.
Домой. Она уже раз говорила сегодня о доме, и тогда она имела в виду вовсе не Шпиль.
Шпиль был убежищем, бегством. Неужели кто-то и вправду мог считать эту одинокую громадину истинным домом? Неужели он годился на что-нибудь, кроме временного пристанища? Сколько еще она будет себя обманывать? Так темно и жутко, и как же мало кругом фонарей! Нужно было захватить на прогулку собственный светильник – еще одно сожаление в ее бесконечном списке. Боги, сколько лет она провела здесь сама, в этом эскизе на нормальный город? Да и мог ли кто-то сказать, как здесь текло время, когда все связи с Настоящим были необратимо порваны?
Два года? Возможно,и дольше.
Бард не сильно изменился со дня их последней встречи, но это могло означать что угодно. Нужно было непременно спросить у него, сколько времени ее не было в мире. Непременно, но не сейчас. Возможно, завтра.
Она была так рада видеть его, что только сейчас мысли о возможных рисках стали одолевать ее разум. Строго говоря, насколько ей было известно, контакты с Настоящим не были законодательно запрещены, но она никогда не была большой поклонницей кодексов и прочих порождений бюрократии. Возможно, что препятствия все-таки были. Где бы их деликатно узнать?
Наверное, не стоило так замыкаться на службе и на собственном внутреннем мире. Наверное, иногда нужно было выходить в свет… Выходить полноценно, а не номинально, как это делала она.
Конечно, Деспона порой посещала таверны, библиотеки и прочие увеселительные заведения, но, как ей казалось, ее хмурый взгляд порой отпугивал желающих посудачить.
Некоторых храбрецов она осаждала собственноручно, о чем вспоминала нередко и с большим сожалением.
Строго говоря, только одного человека на Шпиле она могла считать своим хорошим знакомым…
– Боги милосердные, Десс, хватит витать в облаках!
Именно! Она была как никогда согласна со своим внутренним голосом! Уж если и слушать чьи-то советы, так это собственные! Хорошо бы…
– Десс!
Девушка вздрогнула.
– Зачем ты кричишь? – испуганно потребовала она у неясного силуэта Барда.
– Затем, что тебя опять куда-то унесло, – прошипел он с нетерпением. – Десс, я хочу тебя кое с кем познакомить.
Чудовищный миг настал. Десс вздохнула.
– Ты опять вздыхаешь, – вздохнул Бард.
– Прекрати, я давно не вздыхала, – вздохнула Десс.
– Ты готова?
– Нет, – честно ответила она.
– Я тоже, – признался он. – Она обещала быть где-то здесь.
Они стояли под массивной колонной с плавно изогнутым основанием, на вершине которой взгромоздился хронометр. Часы – о, чудо! – подсвечивались, и в их окрестности было видно даже немного дальше собственной вытянутой руки.
– Я даже не заметила, как мы сюда пришли.
– Ты не сильно меняешься со сменой места жительства, – заметил Бард.
– Это хорошо?
– Ты ведь пытаешься сейчас отсрочить неизбежное?
– Да, – вздохнула она. – Хотя…
Нет, все же нужно было это сказать! Деспона ДиМарко могла за себя постоять, пусть менестрель это знает!
– Бард!
– Да? – его голос звучал удивленно.
– Бард, я ведь не обязана это делать.
– Извини? – немного нелепо переспросил он. Загнать Барда в тупик дорогого стоило.
– Я хочу сказать, – объяснила Десс, чувствуя приток храбрости, – что я еще не дала свое согласие тебе помогать. Я ведь еще могу отказаться. Я не знаю, как это скажется на моем положении здесь. Возможно, тебе не стоит тут находиться. Возможно, это опасно для нас обоих, причем неизвестно, для кого больше.