— Пульт управления открывается после приземления…
— Лапшу вешает! — закипятился Лева. — Сказала же та подруга… — И начал яростно давить на все кнопки. Бронированная дверь была молчалива, как склеп. Верхняя кнопка бубнила всё то же.
— Взломаем к чертям собачьим!— предложил Копыто, упираясь плечом в броню.
— Давай, давай! — поощрил его Алик. — Времени у нас много, через сотню лет взломаешь.
Он окончательно убедился в вероломстве таможенницы: корабль с заданного курса им не свернуть, летят они неизвестно куда, и неизвестно сколько будет продолжаться этот полёт — ловушка захлопнулась.
— У меня есть желание взглянуть на свои алмазные россыпи, — заявил он, — и здесь по дороге можно подкормиться.
Малочисленное обезьянье стадо допрыгало до пищеблока. Лёва, заранее облизываясь, затребовал обед. Автомат крякнул, выбрасывая из окошечка наждачный сухарик и туб с жидкостью. Копыто и Алик получили то же. Лёва первым присосался было к тубу и болезненно поморщился:
— Так и концы отдать недолго! — заключил он и непечатно выразился в адрес коварной таможенницы и пищеблока. — В тюряге кормёжка как кормёжка. Нет в жизни счастья!
Ему с нежностью вспомнилось последнее место отсидки: нормальная еда, вполне удобные нары.
Проголодавшиеся воры всё же прикончили что-то похожее на некалорийную похлёбку, загрызли сухариком и двинули в грузовой отсек.
Сначала при помощи болта был вскрыт контейнер Лёвы. Ровными рядами в нём лежали крупные бусы. Нанизанные на тонкую проволоку, они отливали опалом, изумрудом и бирюзой. Лёва быстро перерыл содержимое контейнера и плаксиво спросил:
— Где же бриллианты?
— Не трать нервные клетки, — посоветовал Алик. — Камешки в моём сейфе. Твой же фарт наводит на мысль, что мы катим туда, где ещё уцелели симпатичные старомодные дикари. Зачем тебе какие-то камешки? За эти цацки открытым голосованием тебя изберут вождём племени Тумба-Юмба с предоставлением персонального гарема и бесплатных обедов. А смотрится! — набросил он на шею нитку голубеньких бусин.
— Ложи на место! — закричал Лёва.
Он уже уверовал в своё светлое и сытое будущее.
В контейнере Алика, аккуратно запелёнутые в розовую бумагу, лежали несколько копчёных окороков. Во много ярусов высились голубенькие банки сгущёнки с портретом симпатичной коровы и банки тушёнки, тоже украшенные изображением розовых чушек. Аппетитный строй завершала мелкая тара с лимонадом и пивом. Сквозь прозрачные обёртки заманчиво просвечивали лимонно-жёлтые галеты и тёмные плитки шоколада.
— Нормальный сухой паёк, — сказал Алик. Помня о скупости пищевого блока, он равнодушно покорился судьбе.
Копыто, одолев расстояние затяжным прыжком, ломая ногти, сорвал пломбу со своего контейнера.
На этот раз таможенница не обманула: многочисленные бриллиантовые караты засверкали в тусклом освещении грузового отсека. Под россыпью драгоценных камней лежали тяжёлые плитки платины. Сокровища Аладдина выглядели бы жалко против содержимого контейнера номер один.
— Поделись, поделись! — нищенски завёл Лёва.
— Не подходи, размажу! — погрозился Копыто.
— Нечестно, Лёва, — сказал Алик. — Ценности распределены согласно беспроигрышной лотерее.
Он уже отхватил зубами порядочный кус от окорока и задумчиво зажевал.
— От той баланды брюхо подводит! — намекающе сказал Копыто.
— Стыдно такому богатому человеку попрошайничать! — заявил Алик, запивая окорок банкой пива. — Я же не прошу у тебя пару камешков на запонки.
— Десять банок тушёнки за одну снизку бус! — деловито предложил Лева.
— Десять снизок за одну пачку галет, — хладнокровно ответил Алик.
— Подавись, гад! — заорал Лёва.
Копыто же некоторое время посидел на крышке драгоценного контейнера, подозрительно поглядывая на двух коллег, и принялся сооружать загончик из тюков. Драгоценности были водворены в загончик, сверху он примостил ещё несколько тюков. Лёва последовал его примеру в другом углу отсека.
Ночь прошла беспокойно. Лёве снились цыплята-табака и прохладное пиво. В кошмаре Копыто ел тушённую с бараниной картошку, прихлёбывая «помидорную». Коллеги во сне стонали и скрипели зубами.
Алик тоже воздвиг баррикаду из грузов и дремал урывками, боясь нападения голодающих.
Через сутки Лёва выбросил белый флаг:
— Одна снизка — пять пачек галет?!
— Три снизки — две пачки галет, — пошёл на некоторые уступки Алик.
— Спекулянт! — заорал Лёва. — За такое знаешь какой срок дают?!