– Ах! – Она заметила, что мой взгляд устремлен на дерево за открытой дверью. – Оно прекрасно, не правда ли? Последний двухцветный эвкалипт, которому более пятисот лет. Мои родители построили станцию вокруг него, они – основатели Палиндромены, – сказала она, и по глазам было видно, что ее захлестнул поток воспоминаний. – Пятьдесят лет назад они обнаружили в коралле протеин, который не только предотвращает разложение мертвой органической материи, но и обладает восстанавливающими свойствами. Его лечебный эффект увеличивается в десять раз, если начать новый жизненный цикл организма, запустив сердце.
Она улыбнулась мне, думая, что я все поняла. Но она ошиблась.
– Ты знаешь, что у деревьев есть пульс? – спросила она.
– Разве у них есть сердце?
Нессандра по-доброму засмеялась.
– Нет, но у некоторых из них есть сердцебиение. – Нессандра положила руку на грудь. – Так же, как по нашим жилам течет кровь, так и по дереву циркулируют соки в течение суточного цикла. Все это контролируется командным центром из клеток, схожим с нашим мозгом. При попытке реанимировать погибшие растения родители обнаружили, что, когда они восстановили пульс у дерева, его командный центр тоже ожил. А значит, его «мозг» исцелился. Однако они увидели, что новая жизнь деревьев длится всего один суточный цикл, которого не хватает для созревания плодов, – рассмеялась она снова.
Когда я не поддержала ее веселья, она продолжила.
– Тогда родители начали думать о другой области применения, в которой двадцать четыре часа были бы на вес золота, а не считались разочарованием. Мы по-прежнему не сдаемся и продолжаем искать способ сделать так, чтобы смерть не повторялась. Пока речь идет о растениях, но, возможно, однажды мы добьемся этого с нашими пациентами.
Выходит, что и Палиндромена, и рифы хотели одного: выращивать съедобные плоды там, где повсюду вода, но ни у кого пока не получалось.
– Но ты ведь не за этим сюда прибыла, не так ли? – уточнила директор. Было видно, что ей нравится рассказывать эту историю, несмотря на то, что она делала это очень много раз. – Ты готова к началу самых ценных суток в твоей жизни? – И она указала на дверь с номером шестнадцать.
Я не знала, что ответить.
– Разумеется, готова! – улыбнулась она, но при этом ее глаза оставались серьезными. Возможно, мое молчание ее слегка нервировало. – Твой смотритель будет здесь с минуты на минуту, он останется рядом с тобой на двадцать четыре часа. Его зовут Рэйлан Бассан. Он с Эквинокса, как и ты. Возможно, вы с ним знакомы. Раньше он был подводным охотником, – шепнула она заговорщическим тоном, будто это должно было произвести на меня впечатление. – Причем одним из лучших.
Я не знала никого по имени Рэйлан. Мы с Элизией почти не общались ни с кем из детей после того, как бросили школу после смерти родителей. Как бы то ни было, я не хотела, чтобы кто-то был рядом во время моего разговора с сестрой. Я хотела поговорить с ней наедине.
Видимо, Нессандра поняла мое молчание по-своему.
– Тебе нечего бояться, Темпеста.
Я пожала плечами и кивнула.
– А сейчас, – сказала она обеспокоенным голосом, – обещай, что твоя сестра не узнает, что она умерла.
– Почему? – спросила я, хотя это не входило в мои планы.
– Так будет спокойнее для всех участников, – ответила Нессандра. – Представь, что бы ты почувствовала, узнав, что тебе осталось жить всего сутки.
– А что она подумает о том, что произошло? Наши родители работали на Палиндромене. Думаете, она не догадается?
– Когда она очнется, врачи скажут ей, что произошел несчастный случай, после которого она несколько дней находилась в коме. А теперь ей нужно остаться под наблюдением в больнице на Эквиноксе. В ее комнате все сделано так, будто она не покидала рифа.
– И это сработает? – Я не могла в это поверить, ведь все на Эквиноксе знали про Палиндромену. – Она не заподозрит, что это обман?
– Мы оживляем людей со всего света, – пояснила Нессандра. – Большинство не знают о том, что мы делаем, за исключением жителей Эквинокса. Тем пациентам, которые проживали неподалеку, мы даем лекарства, чтобы они забыли свои самые последние воспоминания. Они не вспомнят последние часы их жизни. Элизия не будет знать о том, что она утонула. Поверь мне.
Я надеялась, что она вспомнит ту ночь, когда погибли родители. А иначе какой в этом смысл?
– А если она все же догадается?
– Тогда сотрудники дадут ей снотворное, чтобы избежать паники. Естественно, нам бы этого не хотелось. Мы бы предпочли, чтобы вы провели как можно больше времени вместе. Для всех будет лучше, если она не узнает правду, но уверяю тебя, мы готовы к любому развитию событий. Нам важно облегчить твое горе. – И она тепло улыбнулась. – Надеюсь, наступит тот день, когда мы полностью победим смерть, чтобы на земле больше не было страданий. – Я поняла, что она тоже кого-то потеряла, увидев боль в ее глазах.