У меня в груди все горело из-за нехватки воздуха, я вытащила из сумки прозрачный мешок и обернула им корни. Меня обдало жаром, я почувствовала его во всем теле и на запекшихся губах.
Воздух. Мне нужен воздух.
Я уже не успевала проплыть через все лавочки, а затем подняться на поверхность. Нужно было найти более быстрый способ выбраться отсюда.
Я посмотрела наверх. Это мой последний шанс.
Сунув растение под мышку, я со всей силы оттолкнулась ластами и сразу почувствовала жжение в мускулах.
Нужно подняться на поверхность как можно быстрее.
Я начала всплывать и вдруг уперлась в препятствие, перекрывшее мне путь. Это был кусок тяжелой штукатурки, упавший с ближайшей стены. Я попробовала сдвинуть его плечом, надеясь, что мне удастся выбраться наружу к солнечному свету. Это здание так меня выручило, оно не должно меня подвести. Только не сейчас.
Датчик перестал издавать звуки, дыхательная смесь закончилась. Я должна была либо срочно подняться на поверхность, либо умереть. Но у меня в запасе еще оставалось немного времени. За годы погружения на глубину мои легкие расширились, поэтому сейчас в груди оставался небольшой запас воздуха, которого должно было хватить на несколько минут.
Я со всей силы стукнула по обломку, и он треснул. Пролежав сотни лет под водой, он стал хрупким. Я продолжала бить изо всех сил, пока не увидела проблеск солнечного света. Быстрее наверх!
Протиснувшись в образовавшееся отверстие, я поняла, что у меня нет времени, чтобы неспешно подниматься на поверхность. А значит, когда я выберусь отсюда, мне придется принять таблетку для рекомпрессии, чтобы нейтрализовать пузырьки воздуха, образовавшиеся в мускулах и кровеносной системе. Но это меньшая из моих проблем.
В легких не осталось воздуха, теперь им конец, и ногам тоже.
Я вспомнила про Элизию. Так вот что она чувствовала перед смертью. Вокруг был синий океан, как у меня сейчас. Жжение в груди. Боль. Ужас.
Никто не найдет меня здесь, потому что попросту некому искать. Лучше бы я осталась с Адреем на дне. Не хочу умирать в одиночестве, как моя сестра.
Я пыталась плыть, двигая ластами, но свет был слишком далеко. Я пробовала сделать вдох, но воздух закончился. Тогда я выплюнула изо рта трубку, признав поражение.
Все кончено, мне оставалось жить несколько минут. Я подумала про маму с папой и Элизию, забыв о том, что она натворила. Надеялась вскоре встретиться с ними там, куда попадают после смерти.
Все поплыло перед глазами, но я попыталась в последний раз сделать вдох.
Воздух! Я чуть не поперхнулась. Конечно! Я же использовала его, чтобы надуть себе шлем!
Стоило мне с облегчением вдохнуть, как кислород закончился.
Но этого было достаточно.
Я поспешила на поверхность.
Глава вторая
Лор
Счетчик еще не запущен
Я пытался не замечать трупов, смотрящих на меня из резервуаров. Но не было ни одного дня, когда бы у меня получилось это сделать.
Я терпеть не мог это место – его запахи, приглушенный свет и все, что с ним было связано. Больше всего я ненавидел смерть. При этом к трупам я относился без антипатии. Они же не виноваты в том, что ученые на Палиндромене использовали их для своего плана по спасению планеты. Ученые считали, что будущее в их руках, поскольку они отвечали за урожай всех выращиваемых культур. В противном случае мы бы все умерли.
По идее я давно должен был смириться с этим, поскольку уже два года жил и работал в подвале на Палиндромене, или в Аквариуме, как его ласково называли сотрудники. Однако к трупам сложно привыкнуть.
Остров Палиндромена получил свое название в честь станции, на которой придумали способ оживления утопленников – правда, всего на двадцать четыре часа. Большинство людей отдали бы все, чтобы получить шанс проститься с любимыми, и это можно было сделать на нашем острове при условии, что клиент был готов заплатить три тысячи банкнот. Те, кто решили раскошелиться, утверждали, что ни минуты не пожалели об этом. Однако лично мне такая цена всегда казалось заоблачной.
Я знал, что другие сотрудники воспринимали эту процедуру как чудо, дающее человеку прожить еще день, или как дар Подводных богов, однако в процессе оживления не было ничего сверхъестественного. В конце концов, смерть – чертовка, играющая не по правилам.
Тогда почему же я решил окружить себя мертвецами?
Все просто: я не заслуживал того, чтобы находиться рядом с живыми людьми.