Роберт считал естественным, что жена так балует мальчика. Правда, его мать особо с ним не возилась, скорее наоборот. Он вырос на диете из равнодушия, взбучек и тяжёлой работы, и убедил себя, что даже рад этому — по крайней мере, когда его отправили работать подмастерьем, он уже мог постоять за себя.
Через несколько месяцев после того, как Адаму исполнилось двенадцать, Роберт решил, что пора обучать сына торговле, но Эдит возмутилась. Дело отца перейдёт к старшему, Яну, значит, Адам волен сам выбирать себе путь в этом мире.
Но если мальчик не закаляется, его ждёт жалкое будущее. Ремесленники и подмастерья распознают слабость, стоит ему войти в дверь, он станет мишенью для самых жестоких шуток, какие только умеют выдумывать юнцы. Всего месяц назад в мастерской повесился молодой подмастерье, не стерпев издевательств. И хотя Роберт и не сходил с ума от любви к мальчику, он не хотел бы видеть сына несчастным.
В дальней части зала распахнулась дверь, ведущая на задний двор и кухню, и появился Тенни, несущий огромное блюдо с тушёной говядиной. По комнате расплылся густой пар, насыщенный ароматами уксуса, корицы, гвоздики, мускатного ореха, имбиря, шалфея и лука.
За Тенни следовала горничная Беата с корзинкой свежего хлеба. Она бросила на Роберта укоризненный взгляд, так же, как и супруга, недовольная запоздалым возвращением, но он знал — это, скорее, оттого, что он испортил жене настроение, чем из-за пересохшей говядины. Беата гордилась своим поварским мастерством и ни за что такого не допустила бы.
Прибытие ужина было очень кстати, запахи усиливали и без того разыгравшийся аппетит. Роберт едва успел проглотить кусок, как дверь во внутренний двор распахнулась, и в комнату ввалился Ян. Адам вскочил со стула и, забыв недавние предупреждения отца, бросился навстречу брату, нетерпеливо перепрыгивая с ноги на ногу.
— Ты достал её, Ян? Принёс?
Брат улыбнулся и торжественно извлёк маленькую деревянную модель катапульты, какие используют для швыряния камней при осаде замка, он поднял игрушку вверх, заставляя Адама прыгать за ней. Мальчик с сияющими глазами прошептал «спасибо».
У старшего сына Роберта имелось своё жильё недалеко от склада, на набережной Брейдфордской гавани. К этой договорённости они с отцом пришли по взаимному согласию. Яну, как управляющему Роберта, так было проще присматривать за делами. Кроме того, это значило, что когда парень возвращался домой после ночной попойки с друзьями или с висящей на его руке девушкой, Роберт, и что куда важнее, Эдит, об этом не узнают — по крайней мере, не сразу.
Молва обо всём происходящем в Линкольне распространялась по городу на следующий же день. Но всё-таки обычно Ян ежедневно навещал мать, чтобы она знала — он не валяется мёртвым в канаве и не подхватил ночью какую-нибудь лихорадку, как вечно воображала Эдит, хоть денёк не повидав сына.
Ян приветливо кивнул Томасу, подошёл к матери и чмокнул в щёку, когда та подняла к нему голову. Она похлопала сына по плечу.
— Ещё позже, чем отец, — проворчала она. — Он заставляет тебя слишком много работать.
— Последний груз из Бостона прибыл поздно, и я хотел проверить счета, — сказал Ян, наливая себе хорошую порцию вина. — И не беспокойся, отец, я удвоил охрану на складе.
Эдит резко обернулась к мужу.
— Но ты сказал, что сам проверял груз, Роберт.
Ян бросил взгляд на отца.
— Он проверял, но я знал, что ты ждёшь его дома, поэтому сказал, что закончу сам.
Он опустился на стул рядом с матерью, и та ласково погладила его руку.
— Ты хороший сын, Ян.
— Мне тоже так кажется. Да, отец? — он многозначительно посмотрел на Роберта.
Роберт сосредоточился на тушёном мясе, избегая встречаться взглядом с сыном. Он снова чувствовал нарастающее раздражение. Он не сделал ничего, в чём мог бы себя упрекнуть, но его раздражало, что Ян поймал его на лжи. Парень всегда относился к нему с уважением, и Роберт гордился тем, как сын старается идти по его стопам. Правда, Яну он этого не говорил, считая, что давать сыновьям поблажки не следует.
— Надеюсь, по грузам всё сходится? — строго спросил он.
Ян замялся.
Роберт опустил кусок размоченного в подливке хлеба на полпути ото рта.
— Выкладывай, парень.
— Один лодочник по дороге из Бостона уронил за борт тюк. Он сказал, в него врезалась другая плоскодонка. За несколько недель это уже третий подобный случай. Но вчера вечером я говорил с одним человеком в таверне. Он только что вернулся с рынка, из Хорнкасла. Клянётся, что видел, будто один коробейник тащил рулон нашей ткани. Печать была срезана, но он узнал наш оттенок красителя и считает, что в воду тюк не бросали.