- Я, наверно, поднимусь и перекинусь с ним парой слов, - сказал Джонатан, вытаскивая обезьяний костюм. - Добрый старина Майлз. Ему это должно прийтись по душе больше, чем тем гоблинам.
Профессор, казалось, считал, что сейчас уже слишком поздно для шуток. А у официантки был такой вид, словно она все это время знала, что дело дойдет до таких вещей, как обезьяньи костюмы. Госсет же опять спал.
Джонатан надел костюм, вытряхнул из маски мусор, натянул ее на голову, опять снял и повернулся к Профессору:
- А что если я ворвусь к нему в обезьяньем костюме, но с головой аллигатора?
- Он сразу поймет, что что-то не так.
- Возможно, ты прав, - согласился Джонатан. - Не нужно портить эффект.
Официантка кивнула и будничным голосом спросила:
- Вы ведь не собираетесь его убить?
- Убить его! - в ужасе закричал Джонатан. - Мы же не сумасшедшие!
Официантка опять кивнула. Джонатан направился вверх по лестнице, посмеиваясь под своей обезьяньей маской над предполагаемой реакцией Майлза. Четвертый номер найти было легко, поскольку на втором этаже находилось всего два пронумерованных помещения. Даже сквозь маску Джонатан слышал, как за филенчатой дверью кто-то поет. Из-под двери просачивался запах курящихся трав - в особенности шалфея, померанца и сирени. Джонатан постучал два раза, надеясь, что не прерывает ничего более серьезного, чем безобидная медитация.
Пение тут же смолкло.
- Да, - послышался писклявый голосок Майлза. - Кто там?
- Горничная, - крикнул Джонатан, как он считал, женственным фальцетом, гадая про себя, как звучит этот фальцет после прохождения сквозь маску.
- Войдите, - пригласил Майлз.
Джонатан, повинуясь этому приглашению, широко распахнул дверь и, прежде чем с разными ужимками вбежать в комнату, издал на потеху оставшимся внизу, как ему казалось, довольно точную имитацию обезьяньего вопля. Он намеревался просто ворваться к Майлзу и немножко поплясать перед ним, а потом сорвать с себя маску и от души посмеяться. Однако не успел он миновать дверной проем, как Майлз, который сидел на полу в позе "лотос", с криком вскочил на ноги. У него был вид человека, чьи самые худшие страхи воплощаются в жизнь. Увидев перед собой нечто косматое, он присел на корточки в позе заклинателя и, ужасающе голося, взмахнул рукой.
Джонатан перестал плясать, осознав, что его обезьянья голова каким-то необъяснимым образом оказалась охваченной огнем. Перед ним плясал выкрикивающий заклинания колдун, а сзади находилась лестница. Джонатан повернулся и бросился вниз по ступенькам, стягивая с себя маску и громко призывая Профессора наполнить кувшин водой. В конце концов пожар потушила официантка, которая залила его ведром эля. На лестнице появился ошеломленный Майлз.
- Профессор! - воскликнул он. - Представить только, что я встретил вас здесь. Это ваша обезьяна?
- Это я, - отозвался Джонатан, которому наконец удалось снять маску.
- Джонатан Бинг! Какими судьбами? - Майлз повернулся к официантке, словно ожидая от нее объяснений.
- Они сказали, что они - ваши друзья. Мне это показалось правдоподобным.
- Это абсолютно верно. Мы знакомы уже давно. По меньшей мере шесть месяцев. Зачем ты так вырядился, Джонатан? Я тебя не узнал.
- Хотел немного пошутить, - ответил Джонатан.
- Разумеется, разумеется. - Майлз энергично закивал.
Джонатан взглянул на плачевные остатки обезьяньего костюма:
- Я каким-то образом загорелся.
- Боюсь, в этом виновато мое заклинание, предназначенное для поджаривания тостов. Это было первое, что пришло мне в голову.
Лонни Госсет осмотрел обезьянью маску и, к облегчению Джонатана, пришел к заключению, что сумеет привести ее в достаточно приличный вид. Собравшись через несколько минут вернуться к себе в номер, он забрал ее с собой и пообещал оставшимся встретиться с ними за обедом на следующий день в полдень.
- Итак, - сказал Профессор, когда они расселись вокруг стола, чтобы отведать яблочный пирог, который официантка обнаружила в буфетной, - что привело тебя на юг?
- Дурные вести, - мрачно ответил Майлз, запихивая в рот кусок пирога.
- Вести о гноме? - боязливо спросил Джонатан.
- Возможно. Хотя будь я проклят, если я понимаю, каким образом он к этому причастен. Во имя безопасности Сквайра надеюсь, что никаким.
- Сквайра? - Теперь Профессор встревожился. - Что случилось со Сквайром? Я знал, что нам следовало повесить этого проклятого гнома!
- Хорошо, что вы не стали даже пытаться, - возразил ему Майлз. - Я провел большую часть зимы рыская по Городу Пяти Монолитов. Я, можно сказать, пообещал Твикенгему, что буду присматривать за Шелзнаком. Разумеется, Шелзнак занимался всякими грязными делишками, но они были довольно обычными - убийства и все такое прочее, - и было ясно, он знает, что я рядом. В апреле он исчез. Я слышал из авторитетных источников, что он направился в низовья реки, и потому, не торопясь, спустился по реке к Лесу, но там потерял его след. Невозможно следить за продвижением через Лес злой силы. Там уже и так слишком много зла. Так что я уладил одно дело на пристани Ивовый Лес и опять поднялся по реке, держа путь к городку Твомбли, чтобы повидаться с вами обоими. Я стоял лагерем на берегу, когда мимо меня проехали верхом на пони Буфо Моринус и Гамп Уз. Твикенгем посоветовал им, если будут какие-то новости о гноме, разыскать меня. Он жутко самодовольный негодяй, этот Шелзнак, и ради мести готов абсолютно на все. Ну так вот, может, это совпадает, а может, и нет, но Шелзнак появился в этих краях. Через два дня Сквайр исчез.
- Исчез? - воскликнул Джонатан, которому было трудно представить себе, что Сквайр может исчезнуть.
- Пропал. Я сейчас направляюсь туда, но мне нужно сначала, чтобы мне починили шляпу. Ваш приятель Госсет над ней работает. Говорят, со шляпами он творит чудеса.
- И с обезьяньими масками тоже.
- Ну что ж, - подытожил Профессор, - значит, нам с вами по пути.
Он рассказал Майлзу об их планах посетить Сквайра.
- Должен вас предупредить, - заявил волшебник, - что тут творятся всякие грязные дела. Возможно, нас ожидают бурные времена.
Слушая окончание истории Майлза, они допили кофе и доели пирог. Сквайр, как оказалось, просто исчез. Сидел в своей библиотеке и вдруг пропал - будто его ветром сдуло. Это было загадочным и подлым, поскольку Сквайр Меркл был, разумеется, прямым наследником трона коротышек.