– Посмотрите на них, – сказал Зиппо.
Джонатан пригляделся к ним повнимательнее, предполагая, что эти шарики не такие обычные, как казались с виду. Они и впрямь были очень красивыми, с прожилками лавандового, изумрудного и оранжевого цветов, но, помимо красоты, в них не было ничего, что объяснило бы, почему Зиппо так явно ими восхищается.
– Вы знаете, что это такое? – спросил он.
– А вы разве не знаете?
– Игральные шарики. Так называл их Сквайр.
– Правда? Значит, он дал вам эти шарики?
– Вот именно.
– И это первые игральные шарики, которые вы когда-либо видели?
– Ну-у, да, – ответил Зиппо, которого, по-видимому, озадачил этот вопрос.
Внезапно Джонатану пришла в голову странная мысль.
– Так, значит, в Бэламнии дети не играют в шарики?
– Где? – переспросил Зиппо, бросая на Джонатана непонимающий взгляд.
– Неважно. Почему, когда я упомянул Сквайра, вы сказали «бедный Сквайр»? Что затеял Шелзнак?
– Кто? – Зиппо засунул мешочек с шариками обратно в карман. – Мне пора возвращаться. Ему не понравится, если я буду отсутствовать слишком долго. Он не совсем мне доверяет. Мне никто не доверяет.
Зиппо шмыгнул носом, вытащил факел из ниши в стене и направился прочь по коридору.
– Помогите мне спасти Сквайра, – крикнул ему вслед Джонатан. – Спасите себя самого.
Но Зиппо уже исчез. Джонатан опять уселся на пол и принялся жевать свой обед, проклиная себя за непростительную забывчивость. Ведь Зиппо вполне может не знать, что живет в стране под названием Бэламния или что Сикорский – это на самом деле Шелзнак, живущий под вымышленным именем. Разумеется, было не менее вероятно, что Шелзнак был на самом деле Сикорским, живущим под вымышленным именем. Так или иначе, он, вероятно, умудрился здорово заморочить Зиппо мозги.
Джонатана просто поразило открытие, что в Бэламнии нет игральных шариков, хотя, по правде говоря, его не очень удивило, что Зиппо был от них в таком восторге. Джонатан всегда считал, что в шариках, которые, в конце концов, были изобретены эльфами, есть какое-то волшебство. Ему пришло в голову, что Эскаргот многое теряет. Он мог бы сделать себе состояние, продавая в Бэламнии игральные шарики, и забыть о скитаниях и поисках морских лимонов, моллюсков и рыбьих скелетов.
Постепенно Джонатана начало клонить ко сну. Этой ночью он почти не спал, да и все равно делать ему было, в общем-то, нечего, так что он улегся на самый ровный участок пола, какой смог найти, и закрыл глаза. Однако через какое-то мгновение Джонатан понял, что на полу гораздо больше неровностей, чем казалось с первого взгляда, и ему пришлось с полчаса вертеться, сворачиваться то так, то этак и устраиваться поудобнее, прежде чем он задремал.
Его сон был нарушен звуком «пс-ст», шепотом произнесенным кем-то, кто хотел его разбудить. Он сел, оттолкнувшись руками от пола, и увидел, что за прутьями решетки, оглядываясь через плечо, стоит Зиппо. Джонатан знал, что не мог проспать больше часа, – недостаточно долго для того, чтобы чувствовать себя одуревшим после сна. Так что время ужина явно еще не наступило. Кроме того, Зиппо не принес никакой еды. У него в руках не было ничего, кроме потрескивающего факела, и он выглядел как человек, который хочет поговорить, – по сути, как заговорщик.
– Зиппо! – окликнул его Джонатан. – Что слышно?
Он решил, что лучше показать, будто ему весело. Зиппо казался человеком, который легко может испугаться, перестать изображать из себя заговорщика и скрыться в темноте. По сути, он с трудом мог стоять спокойно. Он перекладывал факел из одной руки в другую и обратно, вертел головой по сторонам, оглядывался и вытягивал шею вперед, словно ожидал, что кто-то украдкой последует за ним по темному коридору.
– Пора ужинать? – спросил Джонатан.
– Что? – Этот вопрос застал Зиппо врасплох. – Нет, нет еще. Я… – Он замолчал и какое-то время стоял дрожа от страха. – Я подумал, что вам может что-нибудь понадобиться.
– Мне не помешала бы подушка. Подушка и немного лимонада. И если у вас завалялись где-нибудь романы Дж. Смитерса, принесите, пожалуйста, один из них.
– Ш-ш-ш, – прошипел Зиппо.
Джонатан умолк и какое-то мгновение прислушивался, но так ничего и не услышал.
– Сейчас не время для легкомысленных шуток, – сказал Зиппо, на всякий случай еще раз оглядываясь через плечо. – Мы здесь в ужасной опасности.
– Мы? – Голос Джонатана звучал удивленно. Но потом Джонатан с внезапной уверенностью вспомнил, где он слышал имя Зиппо. – Вы говорили, что выстреливали клубнику изо рта медной коровы?
– Что? – переспросил Зиппо, вновь застигнутый врасплох переменой темы. – Правильно. Клубнику.
– Должно быть, у вас ее было полно, а? Вашего отца зовут не Клубничным бароном?
– Откуда вы знаете про моего отца? – потрясенно спросил Зиппо.
– Это долгая история, – объяснил Джонатан. – Он был очень добр к одним моим друзьям, и он полон решимости проучить гнома. Тут я доверяюсь вам, потому что вижу, что вы образумились. У вас есть шанс покончить со всем этим безумием. Ваш отец вместе с капитаном Эустасио Бинки финансирует вооруженную экспедицию, которая переправится через реку Твит и двинется на юг вдоль побережья. Как раз сейчас они собирают свою армию, и могу вам сказать, что они не намерены проявлять снисходительность.
Глаза Зиппо округлились и казались в свете факела огромными, как дыни; в них смешивались удивление, радость и страх. Он так внимательно ловил каждое слово Джонатана, что тот пожалел о необходимости пересказывать ему слухи.
– Он упоминал обо мне? – с полным надежды лицом спросил Зиппо.
– Кто?
– Мой отец. Клубничный барон. Он говорил что-нибудь обо мне?
– Конечно говорил, – ответил Джонатан, углубляясь в эту тему. – Конечно. Вспоминал о вас без устали. Рассказывал длинную историю о блудном сыне, который возвращается после лет, проведенных в беспутстве, к радостно приветствующему его отцу. На самом деле это очень трогательно – мысль о том, что кто-то в конце концов встал на путь истинный.
И опять Зиппо моментально залился слезами. Джонатан чувствовал себя ужасно. На одно безумное мгновение его охватило желание отрицать все сказанное – сознаться, что он ничего не знает о Клубничном бароне, кроме нескольких обрывочных слухов, и что, вполне возможно, когда Зиппо вернется домой, то его встретят зуботычиной. Но он быстро понял, что сейчас правда ему не поможет. Она не разрешит дилеммы Зиппо и не вызволит его, Профессора и, как он надеялся, старину Ахава из этой переделки. Позже будет время исправить нанесенный ущерб, даже если ему самому придется разыскивать Клубничного барона и рассказывать ему историю о блудном сыне.
Зиппо вытер глаза и, казалось, немного взял себя в руки, словно что-то зажгло в его душе огонь бесстрашия.
– Он захватил ваших друзей, – внезапно объявил он.
– Захватил их! – вскричал Джонатан – Каких друзей?
– Ну как, тех, что были в подводной лодке, – ответил Зиппо. – Старого дикаря, двух эльфов и парнишку с бегающими глазами. Гоблины притащили их с полчаса назад. Должно быть, это была жестокая схватка. Они бросили якорь у самого пляжа Боффин и рыскали вокруг.
– Искали меня, – заметил Джонатан. – А как насчет волшебника? Он схватил волшебника?
Джонатан решил, что раз уж он склонил Зиппо стать перебежчиком, то может с тем же успехом доверять ему.
Зиппо ничего не знал ни о каких волшебниках. Старуха прошлой ночью в лесу солгала. Майлз не оставлял им никаких посланий. Она ничего не знала о Майлзе. Возможно, боялась его. Майлз был на свободе! У Джонатана зародилась крохотная искорка надежды, но она быстро угасла, когда факел Зиппо, который еле теплился в своей нише на стене, дважды вспыхнул, словно догорающая звезда, и потух. Зиппо сильно вздрогнул, будто потухший факел был каким-то дурным предзнаменованием, будто на самом деле он не догорел и погас, а был преднамеренно потушен. Джонатан припомнил разбросанный костер и смех в тумане той ночью, неделю назад, на границе с землями коротышек, и был почти готов к тому, что маленькая масляная лампа, горящая у него за спиной, замерцает и тоже погаснет. Но этого не случилось. Когда Зиппо увидел, что ему не грозит немедленное погружение в темноту, он опять успокоился.