– Где он?
Джонатан кивнул на окно с осколками стекла, торчащими в покореженном пробитом переплете. Эскаргот вылетел из комнаты, волоча за собой Дули. Шелзнак мирно спал на полу, и вид у него был в точности такой, как если бы он опустил лицо в ларь с мукой.
Снаружи вновь затрубили трубы, побудив всех броситься к окну. Внизу кипела битва. Гоблины бегали взад-вперед, преследуемые, как догадался Джонатан, войсками капитана Бинки и Клубничного барона. И естественно, там, на белой лошади и в огромной треуголке с розовым пером, сидел Клубничный барон. Облаченный в свою рубашку с кружевами, он кричал, на что-то показывал и несся в гущу деревьев за небольшим отрядом гоблинов.
– Я голоден, – весомо заявил Сквайр. – Мы чего-нибудь поедим.
– Хорошая идея, – поддержал его Буфо. – Что мы будем есть?
Сквайр поднял чучело тритона и осмотрел его.
– Это не сыр? – спросил он голосом полным надежды, что Буфо с ним не согласится.
– Нет, – подтвердил Буфо. – Это не сыр. Мы найдем сыр.
Но Сквайр продолжал поворачивать тритона в руках, словно подозревал, что под другим углом, возможно при взгляде снизу, он может все-таки оказаться сыром.
Шелзнак зашевелился на полу, так что Сквайр подошел к нему и опять выжал тритона ему в лицо, после чего водрузил чучело ему на лоб.
– Это Клубничный барон, – доложил Гамп, кивая вниз, где вновь появился барон на своей лошади.
– Отец Зиппо, – сообщил Джонатан.
Профессор бросил на него изумленный взгляд.
– Не может быть, – сказал он.
– Это факт. Зиппо сам мне сказал.
У Сквайра был скептический вид.
– Этот человек – клубника?
Буфо оттащил Сквайра от окна.
– Нет, не клубника, – объяснил он. – Он владеет всей клубникой в этой части света. Многими тоннами.
– Этого достаточно? – полюбопытствовал Сквайр.
– Ну, – откликнулся Буфо, – полагаю, да. Честно говоря, я не знаю. Может, и нет. Давай найдем кухню.
Приняв это решение, Буфо, Сквайр, Гамп и, разумеется, Ахав, который был знаком со смыслом понятия «кухня», направились вниз по ступенькам. Битва под окнами начинала затихать. Половина людей стояла без дела за неимением гоблинов, за которыми можно было бы погнаться. Появившиеся Эскаргот и Дули помахали нескольким ближайшим солдатам и приняли как нельзя более непринужденный вид, словно сами только что весьма умело расправились с парой-другой гоблинов. Эскаргот принялся шарить в траве, раза два взглянув наверх, на окно, чтобы сообразить, куда вероятнее всего упал шар. Через мгновение он нагнулся, поднял его, сделал двоим друзьям у окна знак «все в порядке» и зашагал вниз по тропинке к морю.
Дули какой-то миг поколебался, что-то сказал Эскарготу и указал назад, на окно. Но Эскаргот не стал ждать – он просто поспешил дальше, и Дули, раз или два оглянувшись, прибавил ходу, чтобы не отстать от него.
– Как Майлз? – отрывисто спросил Джонатан.
– Не очень хорошо, – ответил Профессор. – Он будет жить, но какое-то время ему придется посидеть дома. Довольно значительное время. Что тут затеял Эскаргот? Ему не нужно было убегать с шаром. Никому из нас он не нужен.
– Полагаю, его больше волнует Клубничный барон. Что-то имеющее отношение к угону баржи с клубникой. Я случайно услышал, как Зиппо упомянул об этом.
– Значит, он отчаливает! – завопил Профессор. – Он отплывает без нас. Мерзавец!
Клубничный барон к этому времени спешился и расхаживал туда-сюда перед толпой пленных гоблинов, крича на них и похлопывая себя хлыстом по ладони. Казалось, он заметил удаляющуюся фигуру Эскаргота примерно в тот же самый момент, когда Профессор начал орать на него сквозь разбитое окно. Барон указал на Эскаргота, спросил о чем-то стоящего рядом человека, указал опять и, одной рукой нахлобучивая на голову шляпу, бросился за ним в погоню по каменистому лугу, выкрикивая через плечо какие-то приказы.
– Ваша лошадь! – прокричал Профессор. – Скачите за ним! – А потом повернулся к Джонатану: – Этот человек – идиот. Он никогда их не догонит.
– Похоже, что нет, – согласился Джонатан, втайне надеясь именно на это. – Давайте спустимся и проводим их.
По пути вниз они наткнулись на Гампа, Буфо и Сквайра, которые, совершенно ясно, нашли кухню.
– Взгляни на Майлза, – попросил Профессор Буфо, пробегая вместе с Джонатаном мимо. Они промчались через луг и бегом спустились к пляжу. Однако еще с полдороги увидели, что погоня закончилась. Клубничный барон и четверо его солдат стояли на вершине скалы, наблюдая за тем, как Эскаргот и Дули гребут по легкой зыби в сторону подводной лодки, стоящей в сотне ярдов от берега. Поскольку других лодок здесь не оказалось, о дальнейшей погоне не могло быть и речи.
Не прошло и нескольких минут, как двое беглецов поднялись на борт субмарины, отпустили каноэ на волю течения и исчезли в трюме. До Джонатана и Профессора, которые стояли рядом с остальными, наблюдая за тем, как в иллюминаторах зажигаются огни и из различных отверстий, расположенных вдоль борта, вытекает вода, донеслись жужжание и плеск. Подводный аппарат вздрогнул, издал звук, какой мог бы издать чайник со сломанным свистком, и погрузился в волны.
– А вы кто такие, а? – внезапно спросил Клубничный барон голосом, который ясно давал понять, что он не потерпит никаких глупостей. – Друзья этого вора?
Профессор громко расхохотался и ответил:
– Нет, мы не его друзья. Я – Артемис Вурцл, а это Джонатан Бинг. Откровенно говоря, мы знакомые капитана Бинки, и мы одолели гнома, которого вы знаете как Сикорского. Он находится вон в той башне, опрысканный снотворным зельем.
Клубничный барон отдал приказ своим четверым спутникам, и они бегом направились в башню.
– Если вы не против, сэр, – очень дипломатично начал Джонатан, – я бы хотел замолвить словечко за вашего сына.
Барон театрально тряхнул головой, отчего всколыхнулись розовые кружева на груди его рубашки.
– У меня нет сына, – заявил он. – Мой сын потерян для меня.
Джонатана, которого совершенно не впечатлила его театральность, так и подмывало сказать ему об этом. Но ради Зиппо он продолжал говорить вежливо:
– В этом-то все и дело. Если бы не Зиппо, то есть не ваш сын, нас – никого из нас – не было бы в живых. Именно ваш сын освободил нас.
Клубничный барон бросил на него подозрительный взгляд:
– Он мошенник, сэр. Бандит. Охотник за славой.
– Он был молод, – возразил Джонатан. – Он просто совершил несколько ошибок. Вы не знаете этого гнома. Он держал вашего сына в рабстве. Он обладал огромной силой, мог заставить людей поступать так, как ему хотелось. В конце концов именно Леопольд победил его. Вытряхнув ему в лицо снотворный порошок. И он пытался взять в плен Эскаргота. Они боролись, сэр, но старик и его внук заперли Леопольда в одной из комнат и бежали.
– Это правда? – спросил барон.
– Зачем бы я стал обманывать в таких вещах? – парировал Джонатан, прекрасно зная, зачем он стал бы обманывать в таких вещах.
Ему казалось, что, если принимать во внимание его прошлые разговоры с Зиппо, еще один лишний обман или два могут сыграть большую роль в том, чтобы все исправить. Джонатан тоже сделал театральное лицо – лицо, до предела исполненное серьезности и симпатии.
– Слышали ли вы, сэр, – сказал он Клубничному барону, – историю про блудного сына?
– Какого сына? – нетерпеливо переспросил барон. – Плута? Мне плевать на его сына. Меня волнует мой собственный. Где он, вы говорите?
– В замке, – ответил Джонатан, и они с Профессором направились обратно к замку Шелзнака следом за Клубничным бароном. Из лесной чащи слышались звуки трубы – это воинство капитана Бинки продолжало охоту, выискивая гоблинов, преследуя вампиров.
– К наступлению ночи им бы лучше выйти из леса, – сказал Профессор Джонатану, пока они торопливо шли по лугу.
У капитана Бинки, должно быть, возникла очень похожая мысль, потому что через пару часов звуки трубы прекратились. Солдаты разбили лагерь на лугу, подчиняясь приказу Клубничного барона не входить в замок. Однако сначала они разграбили кладовку Шелзнака и приготовили грандиозный пир под бдительным присмотром Сквайра, который настоял на снятии пробы с каждого блюда, чтобы удостовериться, что оно не отравлено и не испорчено. Все блюда были в порядке.