— Вот именно, — подхватил Эллери Квин. — Ни рака. Никаких признаков даже начальной стадии рака, верно?
У Праути отвисла челюсть.
— Как вы об этом узнали?
— Потому что убийца похитил труп с целью помешать вам обнаружить, что у Брауна не было рака. Это единственное возможное объяснение. Таким образом, мы имеем дело с убийством, хотя и совершенным уникальным методом. Убийца убедил Брауна, что ему осталось жить всего несколько недель и что его ожидает мучительная смерть. Он ненавидел Брауна и хорошо его знал. Убийца знал, что Браун обожает физическое совершенство своего тела и не вынесет известия о подтачивающей его страшной болезни, не говоря уже о страшной кончине. Он толкнул Брауна на самоубийство, совершив психологическое убийство! Ловко, не так ли?
Зазвонил телефон. Инспектор Квин схватил трубку и прижал ее к уху.
— Ты был прав, сынок, — мрачно произнес он, кладя трубку. — Они подняли машину и труп.
— Понимаете, — продолжал Эллери, — рентгеновские снимки убедили не только Брауна, но и врачей, что у него рак. Однако снимки лгали, так как это были снимки не Брауна, а другого человека, действительно больного раком. Убийца заменил ими подлинные снимки Брауна. Согласно его собственному признанию, он делал снимки сам. Человек, который делал рентгеновские снимки, был доктор Джим Роджерс, и это его труп извлекли из водохранилища вместе с моей машиной, верно, папа?
— Это правда, инспектор? — осведомился Вели.
Старик кивнул.
— А как ты узнал, что ворон похитил нож и спрятал его в дупле?
— Я нашел перо ворона на подоконнике в спальне Брауна, — ответил Эллери. — Глядя в окно, я увидел, как малиновка прыгала по лужайке и склевала червяка. В тот момент я лишь наполовину осознавал, что вижу. И только потом вспомнил, как ворон бросился вниз и подхватил осколок желтого фарфора, который выкопал Эймос, и как его привлек золотой колпачок моей авторучки.
Телефон зазвонил снова.
Выслушав сообщение, инспектор заговорил в трубку:
— Нет, можете отпустить Роки Тейлора и мисс Маллинс, вернее, теперь уже миссис Тейлор. А вот Зэкари задержите. Он обвиняется в растрате... Сорок тысяч? — Старик присвистнул. — Ну и ну! — Он положил трубку. — Роки и Корнелию поймали в мэрии. Они только что поженились по лицензии, полученной десять дней назад. А Зэкари купил билет в Чикаго. Ребята задержали его на вокзале Гранд-Сентрал. При нем оказалось сорок тысяч наличными — несомненно, деньги Брауна.
Книги, которые Зэкари пытался сжечь, доказывают, что он обкрадывал Брауна несколько лет. Ну, это закрывает дело, за исключением... — Инспектор повернулся к сержанту: — Вели, проследи, чтобы ордер на арест Никки Портер был аннулирован.
— Значит, тебе больше не нужна мисс Портер, папа? — лениво осведомился Эллери.
— Конечно нет, сынок. Ты был прав, но тебе незачем сыпать мне соль на рану. Против этой девушки ничего нет.
— Даже пары бифштексов?
— О чем ты? — Инспектор приподнял густые седые брови.
— Просто шутка, папа.
— Кстати, о шутках, — сказал инспектор. — Ты что-то говорил о вещице, которую нашел в дупле и спрятал в карман. Что-то насчет возвращения законному владельцу.
— Ах да, совсем забыл! — воскликнул Эллери.
Он вышел в приемную и протянул Никки браслет.
— Вот ваша побрякушка. Сейчас я к вам присоединюсь.
Вернувшись в офис инспектора, Эллери намеренно оставил дверь открытой настежь. Старик поднял голову и увидел Никки.
— Что здесь делает Нелли? — проворчал он. — Я же велел тебе от нее избавиться!
— Она хочет, чтобы ты дал ей еще один шанс.
Внезапно глаза инспектора блеснули. Резко взглянув на сына, он начал рыться в еще неразобранной утренней почте. Вскоре старик нашел, что искал, вскрыл конверт со штемпелем Рочестера, штат Нью-Йорк, и извлек оттуда фотографию Никки Портер.
— Так вот оно что! — рявкнул он. — Мой собственный сын, моя собственная плоть и кровь, скрывает беглянку от правосудия в моей собственной квартире! Вот почему ты так нервничал вчера утром! Вот почему ты спал на кушетке! Не будь ты таким высоким, я бы дал тебе пощечину!
— На такой аттракцион я бы купил билет в ложу, — заметил доктор Праути.
Рот сержанта Вели приобрел форму огромной буквы «О».
— Такова, значит, твоя благодарность! — печально промолвил Эллери. — Я спас тебя от промаха, от неправедного ареста, и вот результат. — Он вздохнул и улыбнулся. — Ладно, папа, забудем об этом. Увидимся дома. Только помни — мы обедаем в столовой.