«Я, Раймонд Френсис Колби, торжественно клянусь, что буду служить закону без учета чьих-либо интересов, давая равные права как бедным, так и богатым, а также клянусь, что верой и правдой буду выполнять возложенные на меня долг и обязанности Главного судьи Верховного суда Соединенных Штатов Америки в меру своих сил и возможностей и в соответствии с Конституцией и законами Соединенных Штатов. Да поможет мне Бог».
— А эта женщина тоже судья, мама? — спросила Кетти Тенненбаум.
— Да, — шепнула в ответ Бетси.
Удовлетворенная Кетти вновь стала следить за торжественной церемонией. Сейчас на ней было новенькое синее платьице, которое мама специально купила ради такого торжественного случая. Ее волосы пахли цветами и солнцем, как и должна пахнуть чистенькая головка маленькой симпатичной девочки. Глядя на Кетти, вряд ли кто-то мог догадаться, через какие испытания пришлось пройти этому ребенку.
Приглашение на торжественную церемонию пришло спустя неделю после того, как сенат одобрил кандидатуру Колби. Но перед этим в течение нескольких недель весть о помиловании Лейка была самой горячей новостью по всей стране. Споры крутились вокруг вопроса о том, имел ли Колби право подписать бумагу, отпускающую на свободу убийцу. Но затем с публичным заявлением выступила Глория Эскаланте. Она сказала, что именно Колби и его решение подписать помилование спасли ей жизнь. Свое публичное одобрение действий сенатора высказал и окружной прокурор Алан Пейдж. Окончательное голосование показало, что «за» оказалось значительно больше, чем «против».
— Мне кажется, что он будет отличным судьей, — заметил Алан Пейдж, когда они с Бетси покидали зал и направлялись к тому месту, где готовился прием гостей.
— Политику Колби я не одобряю, — ответила Бетси, — но как человек он мне нравится.
— А что плохого в его политике? — удивился Пейдж, и Бетси оставалось только улыбнуться в ответ.
Буфет располагался в углу конференц-зала. За большой стеклянной дверью, выходящей во дворик, был виден великолепный фонтан. Бетси наполнила тарелку дочери и решила выйти наружу, чтобы присесть у воды. Кетти осталась у фонтана, а самой Бетси пришлось все-таки вернуться еще раз, чтобы наполнить свою тарелку.
— Выглядит великолепно, — заметил Пейдж, глядя на девочку.
— Кетти — молодец, — гордо заметила мать. — Да и церемония случилась как нельзя кстати. Терапевт сказал, что перемена обстановки обязательно должна пойти ей на пользу. А по дороге домой мы во что бы то ни стало заедем в Диснейленд. Стоило мне лишь упомянуть об этом, как мой ребенок сразу оказался на седьмом небе от счастья.
— Прекрасно. Значит, она в полном порядке. И ты тоже.
Бетси положила себе на тарелку холодные закуски и немного фруктов и затем отправилась вместе с Пейджем во двор.
— Как у тебя дела с Дариусом? — спросила она.
— Не волнуйся. Оскар Монтойя наделал немало шума вокруг помилования, но шумиха эта оказалась нам на руку.
— У тебя есть какие-нибудь объяснения случившемуся?
— Мы считаем, что Оберхерст начал шантажировать Дариуса его прошлым в Хантерс-Пойнте. Само существование бумаги о помиловании косвенно доказывало вину Мартина.
— Если тебе не удастся добиться смертного приговора, Алан, обещай мне, что ты упрячешь этого подонка навечно за решетку. Ты даже представить себе не можешь, что это за существо!
— Думаю, что смогу это сделать, — уверенно ответил Пейдж.
— Не будь так уверен. Тебе только кажется, что ты понимаешь этого зверя. Мне же известны такие вещи, которые он поведал только в откровенном разговоре со своим адвокатом. Если бы ты их знал, то уверенности у тебя поубавилось бы. Поверь: надо сделать все возможное, чтобы Мартин Дариус уже никогда не покинул тюрьму. Никогда, понятно?
— О'кей, Бетси. Не принимай так близко к сердцу. Пойми, я его не недооцениваю.
Бетси была так возбуждена разговором с Аланом, что даже не сразу заметила подошедшего к ним избранного судью Колби. Вейн Тернер стоял рядом с патроном.
— Рад, что вы приехали, — заметил Колби, обращаясь лично к Бетси.
— Я была польщена вашим приглашением.
— А вы и есть тот самый Алан Пейдж?
— Да, сэр.
— Давайте договоримся, что для вас и для Бетси я навсегда останусь Реем. Вы даже представить не можете, какую роль в деле моего избрания сыграло ваше публичное заявление. Надеюсь, что вы появитесь сегодня вечером и у меня дома, я устраиваю прием по случаю избрания. Думаю, что нам представится случай поболтать. Мне очень хочется узнать вас обоих как можно ближе.