36 часов после «инцидента»
В связи с полным отсутствием всех семи членов экипажа, логично предположить, что последних двух часов кислорода мне бы хватило часов на четырнадцать. Этого более чем достаточно, чтобы детально исследовать все лаборатории, рабочие кабинеты и личные каюты на станции. И первым на моем пути оказался кабинет Томаса, канадского специалиста по нейрокомпьютерам.
Томас оказался настоящим педантом. Даже несмотря на то, что искусственная гравитация была отключена и все неприкрепленные к поверхности предметы хаотично летали в воздухе, кабинету Томаса каким-то непонятным образом удавалось сохранять строгость и чистоту. В должностные обязанности канадца входила калибровка ВИНСа - иными словами, он проводил над ним тесты, определяя его психологическое состояние по восьми разным показателям.
«Стоп-стоп», - скажете вы. «Психологическое состояние у компьютера?!»
Дело в том, что искусственная нейронная сеть не является «компьютером» в привычном нами понимании. Это сложно, поэтому я попытаюсь упростить: программа, выполняемая компьютером, не способна к обучению. Любая реакция программы на пользователя регулирована заранее прописанным программным кодом. А искусственная нейронная сеть, кем, по сути, является ВИНС - это имитация биологической нейронной сети, грубо говоря - человеческого мозга. Искусственная нейросеть моделирует нервные клетки живого организма, создавая неотличимую имитацию человеческого интеллекта через компьютерные алгоритмы. В итоге мы имеем полностью функционирующий человеческий мозг, воссозданный на вычислительной машине.
Однако, что толку от головы, которая ничего не знает? В свежесозданной нейронной сети нет никаких данных об устройстве мира, и сначала её нужно тщательно обучить. Нейросеть умеет считывать, обрабатывать и запоминать как визуальные, так и звуковые данные. Она подобна годовалому ребенку, который еще ничего не знает, но жадно впитывает в себя сведения о мироздании, за тем лишь исключением, что современная нейросеть уже почти с самого рождения умеет читать, писать и говорить. Поэтому в процессе обучения ей «скармливают» книги, газеты, фильмы, архивы - в общем, всё, что под руку попадется. Для справки, несколько увесистых томов учебной литературы нейронная сеть прочтет (и, более того, проанализирует) за несколько милисекунд. Оставь сеть со всей мировой классикой, с учебниками по психологии и космонавтике, медицине и инженерии, - и через сутки на выходе получится идеальный космонавт, не требующий еды, воды и кислорода, содержащий в себе все достижения человечества в области покорения космоса. Но это не значит, что за этим идеальным космонавтом не нужен тщательный уход.
Каждую неделю нейронная сеть должна проходить тест, именуемый космонавтами «тестом четыре на четыре». Суть теста в том, что сети демонстрируется ряд ситуаций, а затем снимаются её показатели по восьми эмоциям: уверенность, удовлетворение, любопытство, вдохновение, гнев, грусть, страх и апатия. Эмоции определяются по скорости реакции сети на ту или иную ситуацию. Да, это сложно. Не будь я космонавтом, моя голова бы уже взорвалась от всего этого потока информации. Но не волнуйтесь, сейчас я объясню на примере - и ситуация прояснится.
В компьютер загружается программный код, описывающий определенную ситуацию. Например, вы стоите в очереди в банке, когда в него забегает грабитель и стреляет в воздух. Затем грабитель убивает охранника, пытающегося достать из кобуры пистолет, хватает деньги и убегает. Как должен отреагировать человеческий мозг, оказавшийся в такой ситуации? Разумеется, сильнейшей из восьми эмоций в данной ситуации будет страх. Но это вовсе не значит, что остальные эмоции в этой ситуации не участвуют. На самом деле, в любой ситуации берут участие все восемь эмоций; так, например, на доминирующую эмоцию - страх - сеть потратит девять наноскунд. Затем может идти ненависть к грабителю (гнев) или сострадание к убитому (грусть), на осознание которых нейросеть потратит уже двадцать наносекунд. Ну, и последняя эмоция, которая может произойти в такой ситуации - апатия. На ее имитацию нейросеть потратит целых семьсот наносекунд. А если наоборот? Что, если апатия включится первой, а страх - последним? А вот это уже значит, что с нейросетью проблемы, и ей нужен ремонт. Из чего вытекает логичный вопрос - что должно произойти в мозгу здравомыслящего «человека», чтобы он вдруг перепутал эмоции??
Что ж, давайте усложним ситуацию с ограблением несколькими подробностями. Нейросеть знает, что грабить банки и убивать людей - плохо, потому что так ей диктует то устройство мироздания, что она подчерпнула из миллионов книг, песен и фильмов. Однако представим теперь абсурдную ситуацию: нейросеть видит, как капитан корабля смотрит фильм, где злодей убивает невинных жертв, и капитан хлопает ему, визжа от радости. В конце фильма злодею вручают премию вместо того, чтобы посадить в тюрьму, и капитан начинает плакать от счастья, распинаясь в одах любви к такому прекрасному персонажу. Разумеется, такая ситуация маловероятна, но она в корне противоречит убеждениям нейронной сети. Поэтому, когда в неё загрузят ситуацию с ограблением, она, скорее всего, даст ту же последовательность эмоций, но на этот раз она задумается: «А плохо ли это, убивать людей?» Разумеется, сеть знает, что убивать людей - плохо, но из-за ситуации с фильмом ей потребуется оперировать фактами, идущими вразрез с её логикой, из-за чего показатели некоторых эмоций будут завышены. В частности, эмоций «уверенность» и, возможно, «любопытство». Поэтому вместо каких-нибудь сорока наносекунд, отведенных на «уверенность» в этой ситуации, сети потребуются все двести, что тоже отразится на результатах. В случае неудовлетворительных результатов, нейросеть сама может сказать, какая из недавних ситуаций сбила её с толку, и тогда специальный работник (Томас) должен объяснить ей, что к чему, подобно заботливой маме, поучающей своего малыша. Эта процедура и называлась калибровкой.
Но вот что смутило меня в кабинете Томаса - на его компьютере я нашла все показатели ВИНСа, начиная с самой первой недели полета. И три недели назад они упали, не успев восстановиться до «инцидента». В большинстве ситуаций показатели «уверенности» снизились, а «любопытства» и «грусти» - возросли. Весь год результаты ВИНСа были отменными, а затем они мало того, что упали - так еще и не восстановились на следующих двух тестах. Что означало, что калибровка либо не была произведена, либо была, но неудачно. Однако, как бы там ни было, результаты ВИНСа все еще были в пределах допустимого, и в ремонте он не нуждался. Просто представьте, что отличник вдруг скатился до троек - это плохо, но недостаточно плохо для того, чтобы отправить его на второй год.
40 минут после «инцидента»
Никто не сидел на станции без дела. После небольшого собрания, в котором Орнелла сказала, что нет поводов для паники, каждый занялся своей задачей. Вестер и Чжимин, английский биолог и китайский ботаник, занялись выведением хлореллы - фотосинтезирующих водорослей, которые за предстоящие сутки должны были разрастись и обеспечить станцию кислородом еще на пару часов. Марина, русский врач, начала обследовать экипаж, чтобы выяснить, какие у кого шансы пробудиться после анабиоза. А одну из самых впечатляющих идей выдвинул американский бортинженер Джуллиан - он сказал, что попытается оборудовать транспортную капсулу так, чтобы экипаж мог вернуться на ней на Землю. Транспортная капсула была чем-то наподобие контейнера, в котором космонавты отправляли результаты своих трудов в случае необходимости. Так Земля получала результаты исследований, не прибегая к лишним вылетам на станцию. Загвоздка заключалась в том, что капсула была абсолютно не предназначена для того, чтобы транспортировать человека, и уж тем более - целого экипажа, но Джуллиан сказал, что попытается решить эту проблему.