Он взял у нее из рук кусок дерева и прибил под свободным концом перекладины.
Потом несколькими гвоздями прибил перекладину к столбу, так что теперь они были надежно соединены. Затем попытался отвязать веревку, которая привязывала перекладину к столбу. Веревка не развязывалась. Он с силой побил по ней молотком. Веревка даже не дрогнула.
Сердитый и слегка испуганный, Альфорд достал карманный нож. Он начал перерезать веревку. Проходили минуты, он вспотел, но острое лезвие не оставило на веревке ни следа.
Он попытался подавить ощущение пустоты в желудке, но ему это не вполне удалось. С новым страхом и каким-то удивлением смотрел он на веревку. Потом заметил нечто такое, чего не видел раньше: по центру веревки проходила яркая нить.
Похожа на металлическую, но красная и блестит. Такого металла он никогда не видел. А ведь он химик. Он осторожно притронулся к нити лезвием ножа. При этом контакте испытал шок в руке.
Испуганно отдернув руку, он потерял равновесие и соскочил на крыльцо. Лицо у него побледнело. В голове возникли тысячи удивленных мыслей. Он стоял, пока жена не позвала его есть.
Она широко раскрытыми глазами смотрела, как он есть. Ее напряжение лишь усилило его беспокойство и привело его в ярость.
— Проклятие! — рявкнул он. — Не смотри на меня так! Я знаю об этой штуке не больше тебя!
Деннис Альфорд провел беспокойную, полную тревожных мыслей ночь, и, когда на следующее утро появился в химическом концерне, где работал, под глазами у него были темные круги. Мастер Ансель Хок был злорадно доволен.
— Снова опоздал? — рявкнул он. — В чем дело? Ленишься даже на работу прийти?
— Я вам объяснял, — терпеливо ответил Альфорд. — Автобус, в котором я езжу на работу, идет медленней, потому что на протяжении четырех миль ремонтируют дорогу.
— Почему бы тебе не сесть в него раньше? — взревел Хок.
Красный туман сгустился перед глазами Альфорда, ему ужасно хотелось вцепиться в горло Хока. Он не впервые хотел это сделать. Он тем сильней ненавидел мастера, что Хок занимал место, за которое Альфорд отдал бы свои зубы мудрости. Это было его единственное честолюбивое стремление.
Но он заставил себя сдержать гнев и заняться работой. Он понимал, что если позволит себе сорваться, это приведет не только к потере работы, но и к тому, что Хок его изобьет. Альфорд понимал, что он не пара сильному мастеру. Дома у него есть пистолет, и он не использовал его только потому, что сомневался в своей способности совершить нераскрываемое преступление.
Стараясь сдержать дрожь тела, Альфорд сказал:
— Автобусы идут с интервалом в час. Мне и так приходится очень рано вставать, чтобы попасть на этот, в котором я приехал.
Хок сделал нетерпеливый жест.
— Никаких проклятых оправданий! Работай! Если опоздаешь еще раз, отправишься в мусоропровод!
Кипя от вынужденного бессилия, Альфорд прошел к шкафчикам. Он был напряжен, едва ли не болен. Переодеваясь, он заметил, что в кармане пальто что-то необычно большое. Но он слишком торопился, чтобы проверить, что это.
Как обычно, день был скучный и монотонный. Альфорд так напряженно думал о вчерашнем происшествии, что допустил несколько ошибок в простейших аналитических тестах. Хок отругал его.
И все же продолжение дня было необычным. Потому что в конце его Анселя Хока нашли в его кабинете — мертвым. Смотреть на него было очень неприятно. Вокруг шеи пурпурный рубец. Глаза выпячены, язык свисает почти до конца подбородка.
Судебный медик, приехавший с полицией, признал смерть от удушения. Хока медленно задушили какой-то веревкой. Орудие смерти не было найдено.
Всю мебель в кабинете опылили специальным порошком для снятия отпечатков пальцев, взяли образцы пыли и волокон, тело Анселя Хока сфотографировали с разных углов. Но это было все, что смогла сделать полиция. Свое недовольство она сорвала на работниках.
— Где вы были в момент убийства? — свирепо спрашивал Альфорда один из полицейских в штатском.
Была очередь Альфорда.
— На своем месте, — ответил Альфорд.
Он не испытывал ни страха, ни враждебности к тому, кто его допрашивал. Потому что Хок мертв, а он к этому не имеет отношения. Он был просто счастлив.
— Да? — подозрительно спросил детектив. Он ко всем относился подозрительно. Даже у его жены возникали сомнения в своей невиновности, когда он был рядом с ней. У него была совершенно неуместная фамилия Бёрди[1] и кривой нос, который свидетельствовал, что в прошлом его сильно ударили по лицу. — Где ваше место?