Уже подходило время мне отправляться в обратный путь в лагерь, но я не мог улететь, не разузнав побольше об этом городе. Я решил подойти поближе, не используя, однако, шаттл, поскольку посчитал, что будет безопаснее, если меня не увидят. Упаковав двухдневный запас еды, я отправился пешком вдоль берега.
Но я обманулся: город был значительно дальше, чем казалось на первый взгляд. Он был таким большим, что из-за своего размера казался близким. Проведя полтора дня в пути, я нисколько не приблизился, поэтому вынужден был сдаться. Мое отсутствие и так уже слишком затянулось. Но я все-таки узнал одну вещь: люди, которые живут в том городе, здорово похожи на нас. Я видел издалека нескольких, работавших на удаленных фермах, и наблюдал за ними достаточно долго, чтобы убедиться, что они прямостоячие двуногие, как мы.
Норлин взмахнул рукой.
— Ну, вот и все. Я вернулся к кораблю в каньоне и полетел назад.
Фигуры, сгрудившиеся на лугу, стояли, притихшие. Уже стемнело. Альфа Центавра села за северные горы, оставив лишь несколько багровых полос в небе. Жара давила как тяжелое ватное одеяло. Откуда-то донесся жалобный голодный плач ребенка.
Рейд потихоньку оглядел Аркайтов вокруг себя и вдруг почувствовал, как сердце у него упало. Их лица были плохо различимы в сумраке, но он смог разглядеть в них безошибочную надежду и ищущие взгляды.
Рейд снова повернулся к Норлину.
— Утром мы осмотрим и заправим твой корабль, а потом ты отвезешь меня посмотреть на этот город. Что касается всех остальных, вы останетесь в лагере и продолжите свою работу, как будто ничего не случилось. — Голос его был резким и властным.
Словно очнувшись от транса, Аркайты вдруг вновь заговорили и задвигались. Они направились назад к лагерю, плотно обступив Норлина, засыпая его нетерпеливыми вопросами. Рейд остался на лугу с Дугом Лейном, думая с отстраненной горечью, что открытие Норлина, с одной стороны, принесло крах его, Рейда, планам, а с другой, сделало разведчика героем в глазах Аркайтов.
— Ну, что за проклятая невезуха, — пробормотал Лейн. — Все это время мы считали, что единственные на этой планете, а теперь выясняется, что это не так. Город! Это означает цивилизацию, Джон, разумные существа. — Он помолчал немного, потом снова заговорил. — Ну, и что ты намерен теперь делать, Джон? Эта сторона дела всегда была больше твоей, чем моей.
Рейд поднял глаза на звезды, которые мерцали на небе в своих удивительных созвездиях. В его тоне чувствовалась усталость.
— Нам придется начать все сначала, Дуг. Ты же знаешь, я всегда хотел делать что-нибудь с людьми как цивилизацией. На Земле я надеялся, что наше изобретение, делающее возможным межзвездные полеты, проложит путь для могущественной галактической культуры, но война положила этому конец. Здесь, на Нью-Терре я увидел свой шанс дать начало новой цивилизации. Имея поселение поблизости от всех основных ресурсов, а также книги и учителей, я надеялся дать Аркайтам мощный толчок, который поможет им все время двигаться только вперед и вверх.
Но обнаружение города все это изменило. Аркайты слишком хорошо помнят ту легкую жизнь, которую они вели на Земле до войны. Машины выполняли за них всю работу; легкое нажатие кнопки удовлетворяло любую потребность. Город Норлина предлагает много соблазнов, в особенности, поскольку тамошние люди похожи на нас. Аркайты неизбежно захотят жить в городе. А оказавшись там, они потеряют свою идентичность как раса, растворятся в другой культуре. К тому же могут возникнуть интеллектуальные разногласия, что приведет к войне и смерти. Нет, Дуг, нам придется покинуть Нью-Терру. В каком-то другом мире, на другой звезде мы начнем все заново.
— Но ты думаешь, Аркайты захотят покинуть Нью-Терру, Джон? — медленно спросил Дуг. — Город и в самом деле предлагает много соблазнов, как ты заметил. Они уже так настрадались, что могут не пожелать пройти через это снова.
— Я уверен, они поймут мою правоту, — отозвался Рейд. — В них должно оставаться еще достаточно родовой гордости, чтобы хотеть построить свою собственную цивилизацию.
Но Рейд почувствовал возвращение своего прежнего дурного предчувствия. Впервые он задался вопросом, как далеко Аркайты готовы следовать за ним по этой долгой, тяжелой дороге, ведущей к новому началу. Только теперь он осознал, что им его мечта, возможно, не кажется такой прекрасной и реальной, какой кажется ему, чтобы пожертвовать всем для ее осуществления. Они слишком много живут настоящим, слишком озабочены физическими удобствами и удовлетворением своих мелких желаний, чтобы целиком и полностью отдаться мечте, такой же неосязаемой как сам воздух, которым они дышат.